Биография — отзывы — стр. 45

Что делает обычного, на первый взгляд, человека жестоким убийцей? Виновата ли в этом извечная предрасположенность человека к насилию, его притягательная природа власти, страха и всеобщего повиновения или катализатором кровавого хаоса может стать окружение, социум, взрастивший в маргинальных(но не всегда) условиях монстра, упивающегося чужими страданиями? Голову над этими нелицеприятными вопросами неоднократно ломали многие известные психологи и криминалисты, но в ряде случаев точного ответа постичь так и не удалось.

Одним из самых страшных серийных убийц больших американских мегаполисов, помимо «Сына Сэма» Дэвида Берковица, стал печально известный «Вашингтонский снайпер», совершивший в период с октября по ноябрь в окрестностях американской столицы крупномасштабные расстрелы. Террор продолжался вплоть до 24 октября, когда властями были задержаны некто Джон Аллен Мухаммад и Ли Бойд Малво. Вплоть до момента исполнения смертного приговора следователям так и не удалось точно выяснить реальные причины, из-за которых Мухаммад и его соратник Малво запустили маховик бессмысленного насилия.

В рамках последнего кинофестиваля независимого кино «Сандэнс» 2013 года был представлен дебютный полнометражный фильм американского документалиста Александра Мурса «Синий каприз», посвященный трагическим событиям Вашингтона 2002 года, ставший уже вторым художественным фильмом, повествующем о той давней кошмарной истории(первым была лента Тама Маклафлина «Вашингтонский снайпер: 23 дня страха», художественная ценность которой оказалась чрезвычайно низка). В отличие от гораздо более заурядного и неоднородного «Ледяного» Ариэля Вромена, «Синий каприз» при всей своей изобретательной неонуарной стилизации под детективный триллер остается намного более мрачным и по-настоящему авторским произведением, в котором история очередного монстра, во имя эфемерных целей убившего свыше десятка человек, подана в ключе универсально-обобщающем без явных попыток оправдать убийц, но и нарочито переходя в излишнюю эксплуатационность. Для Александра Мурса важны не только персоны Бойда и Мухаммада, но и личности его жертв, оказавшихся по сути просто не в то время и в не в том месте. При этом трагедия погибших становится и трагедией убийц, ставших такими сугубо по своей воле, но отчасти и под давлением внешних обстоятельств. Александр Мурс, безусловно, совершенно не оправдывает своих героев, ибо и героями-то их едва ли назовешь; в несколько холодной и отстраненной манере повествования, следуя за Мухаммадом и Бойдом с самого начала их встречи, режиссер мощно демонстрирует, что в том, что в дальнейшем произойдет есть вина буквально каждого, кто был равнодушен, кому было откровенно плевать, что творится за стеной.

Фильм «Синий каприз» является своего рода удачной попыткой осмыслить бушующие в современном американском обществе процессы, понять сущность нового американского внутреннего и внешнего порядка, ведь «Вашингтонский снайпер» был всего лишь ярким отображением бушевской Америки, донельзя милитаризованной и обьявившей воистину Крестовый поход против мусульманского мира в то время как внутри США непритязательный афроамериканец все больше проникался идеями радикального ислама. Впрочем, этой официальной линии в фильме Александр Мурс уделяет немного времени в общем достаточно плотном и насыщенном событиями хронометраже картины. Его гораздо больше интересует внутренная природа человека, его темные стороны, толкающие на путь насилия и жестокости. И фильм, изначально следуя по художественной стезе нуара, постепенно обретает черты памфлета, филиппика, гневно брошенного режиссером в сторону республиканского сообщества, вызовом для консерваторов, считающих, что «Мой дом — моя крепость» являются тогда, когда ты вооружен до зубов. Но едва ли доступность оружия была одной и главных причин 23 дней кошмара в Вашингтоне. Автомобиль, на котором ездят герои совершать свои действия, становится символом всеобщего всеамериканского(и не только всеамериканского) эгоцентризма, эгоизма, тем маленьким спасительным и губительным мирком, в котором можно все, ведь и окружающие живут по такому же принципу.

Особняком стоят в картине и личные отношения между главными персонажами, которых убедительно сыграли Исайя Вашингтон и Текуан Ричмонд. Отношения между Джоном Мухаммадом и несовершеннолетним Ли сродни отношениям учителя, эдакого наставника, и его ученика, оказавшегося весьма способным и достойным своего ментора. Собственно, на протяжении всей картины зритель видит прогресс и регресс этих отношений, когда дружба становится повязанной кровью и страданиями. У Ли и выбора иного не было, ведь он оказался в ловушке, созданной обществом, а Мухаммад стал и его спасителем, и его палачом, толкнув на стезю моральной деструкции. Зритель благодаря реалистичной актерской игре имеет возможность стать свидетелем постепенной и неумолимой трансформации и Джона Мухаммада, и Ли Бойда.

«Синий каприз» — яркий пример качественного, стильного и сильного американского инди-кинематографа. Сложный для восприятия, местами очень жестокий и депрессивный, фильм Александра Мурса без явных нарочитых провокаций, без чернухи и ухода в аберрантный натурализм киноязыка, поднимает целый пласт актуальных для современной Америки и мира вопросов, предоставляя, однако, ответить на них зрителям, на миг взглянуть в собственное зеркало и, возможно, на краткий миг ужаснуться увиденному.

Сегодня я расскажу вам историю о человеке, который поверил в глобальное потепление, человеке, который погнался за ледниками, несмотря на угрозу собственному здоровью; человеке, который увидел и решил показать другим. Этот человек Джеймс Бэйлог - известный американский фотограф. Когда говорят, что каждый может что-то сделать, как-то помочь в меру своих сил - независимо от темы - я верю в это только отчасти. Бэйлогу не пришлось долго раздумывать над тем, что он может сделать. Всё, что нужно, это главное оружие и инструмент - камера. И люди, которые разделяют твои взгляды. Так появился проект Extreme Ice Survey, этот фильм - результат пяти непростых лет съемок, исследований, борьбы, отчаяния и маленьких побед. Ледники и время исчезают неумолимо.

P.S. Если вы хотите узнать, зачем этой планете и её обитателям нужен лёд, посмотрите этот фильм.

Все-таки хорошо, что замыслы реализуются не сразу. В фильме, задуманном в 2007 году, первоначально планировалось участие звездного состава актеров - Джон Малкович, Рэйф Файнс, Изабель Юппер и Кевин Спейси. К счастью, никто из них к моменту начала съемок в июле 2011 года не остался в картине. К счастью, потому что известные лица не отвлекают на себя внимание, и зритель может полностью сосредоточиться на авторском замысле режиссера.
История Хендрика Гольциуса – калеки (он в детстве сильно повредил правую руку), но, тем не менее, ставшего известным гравером и художником – вторая картина из цикла «Голландские мастера». Первой была «Тайна «Ночного дозора» (2007), а третьим будет фильм о Босхе (год выхода – 2016).
Картины и гравюры Гольциуса отличает повышенный эротизм (не всегда традиционной ориентации), что дало Гринуэю прекрасную возможность обыграть свои любимые темы – вечную борьбу Эроса и Танатоса. Любви, во всех ее проявлениях, и Смерти.
***
Зима 1590 года. Гольциус с компанией печатников и актеров, в сопровождении их жен и любовниц, прибывает ко двору маркиза Эльзасского с просьбой профинансировать покупку печатного станка и оплатить работу по изданию иллюстрированного Ветхого Завета и «Метаморфоз» Овидия. Маркиз соглашается на десятилетний срок работы при условии, что труппа книгоиздателя будет поддерживать его в возбужденном и взволнованном состоянии.
Собственно, весь фильм и повествует о шести спектаклях по эротическим эпизодам издаваемых книг, которые из невинного развлечения постепенно превращаются в реальность, втягивающую в себя все большее и большее количество окружающих.
Первая же сцена – «Изгнание из рая» вызывает ожесточенные споры придворных священников. Однако, маркиз, славившийся широтой взглядов, не дает им перерасти во что-то большее. Пока… пока он сам не влюбляется в Адэйлу - возлюбленную драматурга компании Гольциуса – Боэция. По обвинению в богохульстве Боэция заключают в темницу и отрубают пальцы. Затем жертвами становятся брат маркиза, посмевший занять не предназначенную ему роль, придворный талмудист, ослепленный в постановке сцены о Самсоне и Далиле, кальвинист… Кровавая оргия набирает обороты, находя свое логическое завершение в танце Адэйлы-Соломеи и отрубленной голове Боэция.
***
Картина построена на ретроспективе. Гольциус, перелистывая страницы изданных книг, вспоминает кровавые жертвы, которые пришлось принести за их появление на свет. Но он просто констатирует факт случившегося в образе рассказчика, не внося в повествование собственные оценки. Кто он такой, что бы судить человеческие пороки в мире, где сама жизнь не стоит и полученной от маркиза кроны. Он только фиксатор происходящего, и не случайно большую часть вознаграждения он получает за свой дневник, фактически комикс, в картинках живописующий прошедшее перед его глазами.

Вердикт. Прекрасный арт-хаус, снятый в присущей Гринуэю манере.
Рецензия написана в рамках флэшмоба «Спаси фильм - напиши рецензию!». Тур 15.

В далеком ныне 1967 году не было ни во Франции, ни за ее пределами человека, который бы не знал, кто такой Ив Сен-Лоран. Вундеркинд от мира высокой моды, ворвавшийся на Олимп haute couture стремительно, блистательно, в одночасье сбросив старых идолов и сам став им, на равных, даже затмив своим блеском и стилем ту архаичную кройку и скованность. Творцом новых форм, экспериментатором и провокатором. Нескладным высоким человеком в больших очках, в глазах которого неиссякаемой грусти и незатаенного печалования было намного больше, чем практически детского озорства. Логотип YSL взирал с баннеров, с неоновых вывесок, со стен бутиков, призывая и обольщая, а сам Творец мучился от одиночества, разделенной и неразделенной любви, творил, страдал и ежеминутно умирал в объятиях. С 1967 года начался расцвет империи знаменитого Ива. и не было тех, кто бы не произносил с придыханием: «Месье Ив Сен-Лоран».

Вторая по счету за 2014 год кинобиография знаменитого французского модельера Ив Сен-Лорана, уже официально непризнанная и практически скандальная в отличии от вышедшего намного ранее фильма режиссера Джалиля Леспера, благословленного партнером Сен-Лорана по будуару и подиуму Пьером Берже, но в котором все свелось преимущественно к гомосексуальному промискуитету и только, фильм «Сен-Лоран. Стиль — это я» известного французского режиссера Бертрана Бонелло, впервые представленный на Каннском кинофестивале и удостоенный премии Пальмовой собаки, гораздо более точен и интересен, нежели предшественник, несмотря на то, что фильм совсем не претендует на полновесность в освещении жизненного пути модельера, предпочитая выхватывать наиболее интересные детали его биографии в период с 1967 по 1977 года, не упуская при этом из виду главного и не пускаясь во все тяжкие незамысловатой замыленной поверхностности. Увы, жизнь великого модельера была многогранна, насыщенна и слишком непроста, чтобы можно было ее воспроизвести в рамках сугубо прямолинейного кинематографического повествования, потому Бонелло застает своего героя уже свершившимся и полноценным — сформировавшимся Личностью, Художником, Творцом, который пробует новые формы, новые ткани, испытывает и провоцирует публику, которая, кажется, готова ему простить все. Ошибки первого фильма, начертанного предельно грубо и просто, без изысков, Бонелло учтены. К сугубо личному конфликту Лорана, когда он встретил на своем жизненном пути и Пьера Берже, но намного раньше — Жака де Башера, Бонелло подмешивает конфликт творческий. Неудовлетворенность приводит Лорана к новому источнику вдохновения, и теперь каждое его новое творение не несет в себе отпечатка утилитарности, неизбежного устаревания. Это то искусство, которое обессмертит имя Лорана. Режиссер стремится во что бы то ни стало вместить в событийный ряд фильма все то, что делало Ив Сен-Лорана именно Ивом Сен-Лораном, начисто обойдясь без спекулятивности или манипулятивности по мелодраматическому принципу, не давя на жалость в минуты кризиса и не выжимая концентрированное восхищение в минуты его творческой экзальтации. Фильм целен, точен, предельно изыскан, моментами нарочито конкретизирован в своей хронотопической принадлежности и в достаточной степени реалистичен, чтобы прослыть ценным документом как показанной эпохи, так и подтверждением личности самого Ива Сен-Лорана. Ностальгия играет яркими красками, но форма не довлеет над содержанием, а лишь его дополняет. Здесь Сен-Лоран тоскует, пытается постичь свое место в искусстве, творит это самое искусство, влюбляется и ненавидит, а также цитирует своего самого любимого писателя Марселя Пруста, канонично становясь при этом одной из икон Энди Уорхола. И периферийное режиссерское зрение умело выхватывает малозначительные на первый взгляд детали, которые призваны создать единое целое мнение о Сен-Лоране — перфекционисте и творце с уникальным чутьем стиля.

Бонелло отчетливо идет по тропе многословности, изысканных полупьяных рефренов и эротических экзерсисов, рифмуя частную историю отдельной личности с универсальной историей любого стоящего художника, у которого весь мир лежал в ногах, а он был у ног своего любовника. Просто нельзя о мире моды рассказывать нарочито блекло, бесцветно и безжизненно. Бонелло со своим врожденным чувством такта, стиля и драмы вслед за своим героем повторяет художественную палитру его творений, и Ив Сен-Лоран в картине Бертана Бонелло буквально повсюду. Но Бонелло не превращает свой фильм в трагедию, или в фарс, или в глянцевый набор фотографий с обложки Elle или Cosmopolitan, хотя фильм неоднократно грозится провалиться в бездну симптоматичных гламурных очевидностей и превращаясь в еще одну из многих ЛГБТ-притч, в которых Имя есть лишь приманкой, но за этим Именем не видно самого Человека, это имя себе создавшем. Бонелло чрезвычайно аккуратен в освещении гомосексуальных пристрастий месье Ива, говоря о любви и только — смешной и трагической, странной и жестокой, но в этом любовном дуэте, иногда заостряющемся до состояния треугольника, Ив Сен-Лоран у Бонелло завоевывает право первой скрипки.

Так извратить биографию сестер Бронте могли только французы. Мало того, что все сплетни стали реальностью - они еще и накреативили всякой мерзости. Вывеска "сестры Бронте" существует только для привлечения зрителей. С таким же успехом это могла быть очередная серия Эммануэли. Французская трескотня оправдана лишь в течении некоторого времени, когда сестры учились в Бельгии. В фильме это примерно 10 минут. Изабель Аджани в роли Эмили смотрится по меньшей мере нелепо - все ждешь, когда же она начнет раздеваться. Но вместо этого она целует родного брата. Сценарист и режиссер - убейтесь лбами друг о дружку. Сэкономите стену

Фильм добротный, без разнообразия жанров, чистый экшн и подготовка к нему. Такая, как и любит Земекис - обстоятельная, кропотливая и очень детальная. В связи с этим, полное ощущение присутствия и реальности событий. Немного негативный эффект вызывают сами башни-близнецы, ибо речь идет о 1974-м году, когда они были только построены, а о далеком 2001-м никто и не догадывался. Но, может на это и рассчитывал Земекис - немного сбить ассоциации. И действительно, дурацкий по сути поступок - натягивание каната между башнями-близнецами и хождение по нему, принес некий другой оттенок бесшабашности и романтизма. А вместе с тем - свободы, когда можно наплевать на правила. Возможно, фильм не понравится завсегдатаям всяких развлечений типа прыжков с парашютом или прыгания на резиночке книзу яйцами, но меня реально пробрало. Некоторые нервные девушки, присутствовавшие в зале во время просмотра, даже отворачивались, чтобы не смотреть на прекрасный вид сверху. Зачем тогда в кино пришли? Впрочем, возможно это связано с нереальностью для многих самого процесса - хождения по канату. Я-то сам в юности ходил. Основное здесь - то, что другие не могут этого делать и считают чем-то запредельным. Это очень стимулирует к обучению. Но ничего особенно сложного в этом нет.

И да, всегда найдутся энтузиасты, которые ради прикола начхают на общественные установки.

Классный фильм! Я давно о нём слышала, но всё отталкивали 3 часа экранного времени, ДиКаприо (которого я не поклонник) и Говард Хьюз (не самый положительный персонаж в истории). Но кино невероятно превзошло мои ожидания!

Три часа не то чтобы пролетели незаметно, но заставили погрузиться в прекраснейшую атмосферу Америки 30-х - 40-х. Потому что фильм снят замечательно: каждый кадр хочется смаковать. Я просто влюбилась в этот ретро-стиль. Отдельно хочется отметить запоминающиеся образы Кейт Бланшетт и Кейт Бекинсейл. Очень интересные, яркие дамочки у них вышли.

Что до ДиКаприо, то он сыграл отлично. А образ Говарда Хьюза, довольно неприятной на самом-то деле личности, получился хоть и противоречивым, но вызывающим у зрителя сочувствие и восторг. Или даже восторг, несмотря на сочувствие. Особенно в последних эпизодах.

Если говорить о фильме в общем, то он, как и многие другие истории о прошлом Америки, похож на красивую сказку - в данном случае о небе и стремлении к нему, вопреки безумию и неприятностям. Конечно, это сказка, но в неё ныряешь, ей начинаешь верить и даже жалеешь, что она закончилась.

Вывод: хорошее кино с отличной атмосферой, стоит того, чтобы быть просмотренным. А мой список любимых фильмов первый раз за полтора года пополнился фильмом американского производства.

ТТТ, спасибо за совет jean .

Странный фильм о странных людях…

Первым делом, когда смотришь эту картину, приходит именно эта мысль… «До чего же странный фильм». Однако, учитывая его тематику, ничего другого нельзя было и ожидать.

Сразу оговорюсь: я поклонник Sex Рistols и раннего панка. Отнюдь не фанатичный последователь, но отношусь к этой музыке весьма почтительно. Так что, увидев кино, посвященное любовной истории басиста Сида Вишуса и Нэнси Спуген, меня в первую очередь заинтересовала достоверность. Хотя, вероятно, это был не то, что стоило искать в развлекательном жанре.

Впрочем, насколько я могу судить, авторы картины не далеко ушли от реальной истории. Погрешность, в моем понимании, допущена лишь в образе Джонни Роттена, солиста Sex Рistols. Ну, не верю я, что он был таким – извиняюсь – идиотом, каким он представляется в кино. Судя по его автобиографии… Впрочем, кто может похвастаться объективной и полностью правдивой автобиографией?

Впрочем, не будем о прототипах. Особенно если учесть, что заглавный герой – Сид Вишус в исполнении Гэри Олдмана – просто великолепен. Этот актерище воплотил басиста с такой правдоподобностью и страстностью, за которые я бы отдала ему все существующие награды. Игра Гэри затмевает всё и всех. А песня, исполняемая им и звучащая в фильме, заняла прочное место в моем плейлисте.

Роман Сида и Нэнси – это современная история Ромео и Джульетты панка: трагичная, нелепая, но очень трогательная. И кино получилось такое же.

По-моему, выражение "Красота требует жертв" дошло к нами еще с античных времен и сейчас употребляется чаще всего в ироничном смысле. Но в устах графини Батори оно приобрело бы зловещий смысл и трактовалось бы буквально. История такая мрачная, что даже не хочется верить в ее подлинность. Но, к сожалению, Кровавая Графиня, жившая в XVI веке в Венгрии, действительно существовала и прославилась своей чрезмерной жестокостью и массовыми убийствами молодых девушек. Ее имя вписали даже в Книгу рекордов Гинесса, как самого массового серийного убийцу всех времен. Хотя точное количество жертв сложно определить, но примерно до 650 молодых дев погибли от графини.

Вообще биография этой женщины покрыта мраком. О ней ходило много разных легенд, фильм снят по одной из самых распространенных. Но есть и другая версия, согласно которой графиня подверглась гонению как глава протестантов Западной Венгрии, а большинство улик было сфальсифицировано по политическим мотивам с подачи графа Турзо, который претендовал на часть обширных земельных владений рода Батори, и отдельных иерархов католической церкви. Сторонники этой точки зрения обращают внимание на недостаточность достоверных исторических источников по теме. Ведь слухами история графини Эржебет стала обрастать уже после ее гибели. К тому же признание слуг-соучастников выбили пытками, а после быстро их казнили. Да и заинтересованных лиц было слишком много. Ведь ее владения были обширными и каждому хотелось принять участие в дележке.

В общем, не буду ее ни судить, ни оправдывать. Кто знает, что там было на самом деле? Но мороз по коже от этого фильма все-таки идет. Неужели можно так сильно любить кого-то, чтобы сходить с ума? Эпизод с прядью волос меня поразил. Это уже не просто любовь, а психическое отклонение. После этого момента одержимое желание графини сохранить свою молодость кажется вполне невинной шалостью. Хорошо, что в наше время косметическая индустрия продвинулась настолько, что красоткам не потребуется принимать ванну в крови девственниц. Жюли Дельпи достойна наивысших хвалебных отзывов. Мало того, что она сыграла главную роль и сделала это мастерски, так еще же и режиссерское кресло заняла, да и музыку сама написала. В общем, мастер на все руки. Фильм обязательно стоит посмотреть. Хотя бы чтоб узнать о легендарной личности Эржебет Батори, если вы никогда не слышали о ней.

Одним из основополагающих идеологических базисов всего мифо-, и кинотворчества Питера Гринуэя является тема взаимоотношений Художника с окружающим его миром, с самим собой и с искусством, в конце концов, не говоря уже о том, что Гринуэй в тех своих кинокартинах, посвященных постоянному созидательному процессу взаимодействия и взаимодополнения искусства как такового, существующего в экзистенциалистском лабиринте, на первый план выдвигал и образ самого Художника, переменчивый со временем. При этом изобретенный Гринуэем киноязык был многофактурен и многослоен, тяжеловесен и монолитен. Использование интертекстов и смешивание сугубо литературных элементов — слов, отдельных фраз, целых массивов текста для замены привычной классической формы нарратива, кино как книга, текст как изображение(слова самого Гринуэя) — это было успешно им проделано и в «Дневнике подушки», и в «Книгах Просперо», и в цикле о Тульсе Люпере, где в особенности авторская концептуальность достигла своего пика. Не менее примечательно и то, как Гринуэй, в котором от визуализатора-живописца всегда было намного больше, чем от самого кинематографиста, стремится к оживлению живописных полотен, с неистовым эстетизмом, но не барочным формализмом реконструируя полотна времен Классицизма в «Контракте рисовальщика», повторяя стиль Рембрандта в «Тайнах „Ночного дозора“ и витиевато перенося форму гравюр Гольциуса в „Гольциусе и Пеликаньей компании“».

Впрочем, суммировать все изыскания истинного мультиинструменталиста Гринуэя в единое целое практически невозможно, и ограничиваться лишь только темой кинематографа нереально, ибо сам Творец, хоть и считает, что кино мертво и требует возвращения к своему первобытному состоянию, однако в своей последней по счету крупной режиссерской работе, фильме «Эйзенштейн в Гуанахуато» 2015 года, представленном в рамках Берлинале и ставшем первой частью из дилогии об Эйзенштейне(вторая — «Рукопожатие Эйзенштейна» выйдет годом позже), обратил свой пристальный взор именно на кинематограф и на одного из его главных революционеров — Сергея Эйзенштейна, взяв за основу фабулы своего фильма общеизвестный факт о продолжительном заграничном путешествии не только Эйзенштейна, но и Григория Александрова вместе с оператором Тиссе за новыми идеями и формами. Однако Гринуэй субъективно обрезает большую часть заграничной истории Эйзенштейна, ограничив пространство сюжета лишь пребыванием режиссера в Мексике, в неслучайном Гуанахуато, где в 1931 году он работал над документальным фильмом «Да здравствует Мексика!». Причем сам мексиканский город Гуанахуато, издавна прослывший местом мистическим, является даже в большей степени настоящим героем картины, чем Эйзенштейн и его окружение. Это то самое место силы, магический питательный и витальный источник, где кажется сосуществуют в едином танце Жизнь и Смерть, нерушимые традиции и дух революционного брожения, древнее и новое. Гринуэй в буквальном смысле превращает Гуанахуато в город-сон и город-карнавал, город как средоточие собственной авторской философии, следующей по течению мысли самого Эйзенштейна. Камера выхватывает почти все достопримечательности Гуанахуато, делая фильм эдаким путеводителем по миру одного из самых ярких мексиканских городов — помимо Музея мумий в кадр попадает El Callejon del Beso, уютно зарифмовывая в рамках одного города темы Эроса-Танатоса, визуальная палитра картины все больше напоминает полотна Диего Риверы, музей которого тоже сверкнет в фильме буквально на секунду, а улочки, переулочки, площади и лабиринты тупиков сделают этот город чем-то потусторонним и столь похожим на многогранную личность самого Эйзенштейна. В картину с самого начала вторгается дух комедии дель арте, а реальным историческим персоналиям большей частью отводится роль воплощенных гринуэеевских метафор Человека Искусства, узже — Человека Кинематографа, который сам Гринуэй в своей картине не столько переизобретает заново, с чистого листа, сколь следует формализированно, дерзки и почти по-постмодернистски самим изысканиям поголубевшего Эйзенштейна(сомнительный факт нетрадиционности ориентации выдающегося русского мастера выдвинут на первый план, и в этом смысле «Эйзенштейн в Гуанахуато» сроднился с прошедшей крайне незаметно «Жизнью» Корбайна о Джеймсе Дине, тоже между тем с голубыми 50 оттенками).

Вот на экране оживают рисунки Эйзенштейна, раскованная рисованная анимация моментами становится важнее самого фильма, ибо именно там, среди мультипликационных вставок живет истинная идея ленты; мультиэкранное деление становится слишком типическим и чересчур нарочитым, даже уже по-гринуэевски навязчивым, а прямых цитат из фильмов самого Эйзенштейна оказывается вполне достаточно, чтобы фильм оказался самым доступным из всего, что когда-либо снимал Гринуэй при всем многоцветье происходящего на экране — форма не давит своим весом содержание, а кинематографическое наполнение не производит впечатление свалки, неряшливости. Каждый эпизод и мизансцена четко просчитаны. В этих даже барочных излишествах, в эксцентричной пляске камеры, в пестроцветье и китчевости в то время, как конспирологические ребусы в ленте отсутстуют совсем, видится даже стремление Гринуэя уйти от тяжеловесности своих предыщущих работ, и прийти так или иначе к закономерной простоте изъяснения. К большей что ли прозрачности действия, в котором ныне царствует дух празднества и карнавала.

Бесспорно, «Эйзенштейн в Гуанахуато» — это кино, полное лирических отступлений, размышлений вне заданной фабулы, существующей подчас бессистемно и бессюжетно, ярких эротических экзерсисов, один из которых разом уделывает «Калигулу» с «Волком с Уолл Стрит», но по факту выясняется, что из треугольника знаковой для Гринуэя темы Искусство-Любовь-Смерть именно последнее в картине было убрано напрочь, оставшись лишь на уровне намеков. Никто в картине не умирает, не гниет заживо, не жертвует собой во имя высших целей, а мумии остаются не более чем экзотическим дополнением к биографическому эпизоду самого Эйзенштейна. Искусство и Любовь(то, как ее понимает Гринуэй, естественно) побеждают все, как и извечная тяга человека к знаниям, к поиску самого себя, к новому пониманию целей искусства как такового. Эйзенштейн в прочтении Гринуэя лишен своей полумифической сущности, а представлен скорее обычным человеком, чей неограниченный талант все еще пребывает в брожении. И любовь для него кажется намного важнее, чем политическая целесообразность, чем даже желание создать нечто вне привычных для себя рамок. Режиссер обнажает не столько свою душу в картине, сколь тело, и Гринуэй с практически фетишистским удовольствием любуется голым Эйзентейном, попутно вкладывая ему в уста мысли о сущности человеческого бытия, о любви, о кино, о смерти и сексе. Вообще, обнаженное мужское тело в картинах Гринуэя всегда было чем-то большим, чем просто пикантным элементом. Полное обнажение по сути означает возвращение к истокам, к первобытности, так отчего бы не обнажить телеса того, кто сам привнес в кинематограф не только теорию, ставшую катехизисом, но и практику? Став по сути кинематографическим Адамом(Евы остались на периферии истории), которого, впрочем, изгнали из кинематографического Рая за правду и излишнюю своевременность deux ex Machina и deux ex Сensura, пришедшие на смену богам художественности.

Любое место может быть центром мира(с)

Я не являюсь поклонницей Тома Харди, нет это не значит, что я его не люблю, просто так скажем, что я еще видела с ним не так много фильмов, чтобы его заобожать. Вообще, если честно мне хотелось посмотреть на новую роль Терона “тот самый парень из Кингсмана” Эджертона, но даже ради него в кино я не собиралась идти, так что решающим фактором почему же я все-таки пошла на этот фильм была цена билета, всего 100 рублей.

“Легенда” это история о двух гангстерах братьях-близнецах Ронни и Реджи Креях, которые были культовыми фигурами в 60-х годах. Два брата живут как хотят, они заправляют бизнесом, убивают направо и налево, отбирают клубы и казино у более менее честных жителей себе с помощью шантажа и упаси боже вам им отказать… Их жестокость не знает границ, особенно Ронни, его как психопата очень сложно усмирить, порой это с трудом может сделать и брат. Они братья, поэтому любят друг друга и поддерживают даже тогда, когда не очень хочется. Но тут появляется девушка… Нет, братья не будут её делить, ведь Ронни гей и кстати не скрывает этого. Сердце девушки будет принадлежат красавцу Реджи Крею (несмотря на то, что Харди играет двух героев чисто внешне ты смотришь больше на Реджи, даже сам Ронни сказал “Правда мы похожи? Только его ты считаешь красивым, а у меня не лицо, а задница мартышки” ). И он её будет любить тоже, но уже сначала их знакомства я поняла, что ничего хорошего не жди. Ронни не привык делить брата с кем-то еще, точнее он привык, что в деле они всегда вместе. Если честно, то героиня Френсис мне не понравилась, как говорит Ронни она пустая и я согласна с ним. А еще я считаю, что она знала на что шла и требовать от бандита перестать быть бандитом это глупо. Но несмотря на это, все же мне ёе жаль. Бедная, бедная Френсис, нужно было слушать маму…

Что касается актеров. Том Харди. Всегда удивляло, как один актер может играть настолько разных персонажей. Эти шуточки и взрывное бешенство Ронни и мечта женщин Реджи. Как можно быть таким талантливым, чтобы раздвоиться так, что ты безоговорочно веришь, что перед тобой два актера!? Такой чертой у актеров я искренне восхищаюсь. Кроме великолепного Тома Харди, на второстепенных ролях здесь есть Тэрон Эджертон, который запомнился мне своей кудряшкой и сумасшедшим заразительным смехом (ах этот милый пирожок с его розовыми щечками и мускулами, ахххх тут автор немножко упал в обморок хдд) Очень надеюсь, что его следующие роли будут расти вверх и он нас еще приятно удивит. Дэвид “Люмус Люпин” Тьюлис, который радует меня всегда ибо любовь к профессору слишком сильна. Еще мы весь фильм думали, что у детектива знакомое лицо и не могли вспомнить кто это, оказалось что это “доктор кто” Кристофер Экклстон. Эмили Браунинг, которая сыграла Френсис как актриса мне если честно не очень нравится, да и героиня её какая-то слишком безликая, разве что прически красивые и одежду меняет.

В принципе фильм мне понравился, но пересматривать бы его я не стала. Кровь, любовь, убийства, жестокость и сумасшествие. Лондон и его затягивающая атмосфера. Хорошая актерская игра и классные саундтреки. Плюс на шуточки от Ронни смотреть ну очень забавно. Одного просмотра считаю достоин, а там уже пересмотр дело поклонников Харди. Но еще раз повторюсь Том очень хорош.

Я расскажу вам анекдот: “Заходит как-то раз шизофреник в паб..(с)