Военный — отзывы — стр. 14

…сосредоточенное осмысление бессмысленности исступлённого кровопролития…

…под самый занавес завершения в восемьдесят восьмом году советской Афганской кампании шестеро крайне молодых солдат попадают в девятую роту триста сорок пятого отдельного гвардейского парашютно-десантного полка Вооружённых сил СССР. Воспитанные и обученные буйно-контуженным прапорщиком-десантником Александром Дыгало (…Михаил Пореченков…) вчерашние подростки — красноярский блатной «Лютый» (…Артур Смольянинов…), преподаватель младших классов «Воробей» (…Алексей Чадов…), сибирский старшеклассник «Чугун» (…Иван Кокорин…), рядовые «Ряба» (…Михаил Евланов…) и «Стас» (…Артём Михалков…) вместе с интеллигентным художником-снайпером «Джокондой» (…Константин Крюков…) и приданным им для пущей кинотеатральной уверенности колоритным и запоминающимся с первых кадров ротным прапором «Хохлом» (…Фёдор Бондарчук…) — два с половиной часа сугубо реального времени донельзя убедительно реконструируют на экране реально задокументированное и на самом деле имевшее место быть печально известное оборонительное сражение у афганской высоты 3234 в местной провинции Хост. В котором советский десант почти двенадцать часов без единой передышки до самой глубокой ночи успешно отражал атаки боевиков моджахедского диверсионно-истребительного отряда «Чёрные аисты», усиленного пакистанским спецназом элитного правительственного полка «Чинхатвал»…

…режиссёрский дебют Фёдора Бондарчука в 2005-ом был, очевидно, заранее обречён на успех. В ленте нет ничего лишнего. В нарративе не присутствует ни одной миниатюрной капли сомнений. Там — чужие. Здесь — свои. Притягательная сила чарующе простой сюжетообразующей идиомы о том, что если не ты — значит тебя, работает как всегда гладко, слитно и безотказно. Отсекая всяческие ненужные сантименты и сложносочинённую диалоговую патетику. «9-ая рота» — в лучшем из смыслов современное, «голливудизированное», так бы молвить, творение. Громкое, яркое, в меру злобное и по-настоящему захватывающе. Сила экранных эмоций и внутреннего сопереживания разливается здесь через край. Каждый «ротный» персонаж изображён широкими, мастерскими мазками режиссёрской кисти, и становиться максимально настоящим всего за несколько мгновений до своей гибели. Это отчётливая ретушь модернового кинематографа предельно прямого воздействия. Да и чего, казалось бы, ещё нужно и следовало бы ожидать от отечественного военного блокбастера стоимостью почти в десять миллионов долларов США…

…но здесь и кроется основной подвох бондарчуковской режиссуры. Несмотря на заставляющее механистически симпатизировать актёрским персоналиям начальное бинарное забавляющее морализаторство с разновекторными армейскими придумками и жаргонизмами от невинных крылатых фраз до фаллоимитаторов вылепленных из взрывоопасного пластида, «…Рота» — концентрированный, чистейший, адреналиновой закваски экстрим. На манер и в лучших традициях предшествовавших штатовских «спасений рядовых райанов» с «братьями по оружию» и воспоследовавших «падающих чёрных ястребов», «танковых бредпиттовских яростей» вкупе с «тайными воинами бенгази». И основной эффект таким образом достигается не зубодробительными натурными ракурсами, оторванными танковыми башнями или вывернутыми ударно-взрывной волной наизнанку телами. Впечатление присутствия показываемых событий по эту сторону экрана сотворяется простой, но мощной как выстрел морально-психологической инверсией. Когда, к примеру, смертельно раненый мямля и нытик «Воробей», подобно японскому самураю, взрывает вместе с собой добрых полдесятка пакистанских вооружённых до зубов спецназеров. А собранный и жёсткий «Чугун» нелепо и удивлённо гибнет в безлюдном кишлаке от рук малолетнего совсем ещё, но уже наученного убивать моджахеда…

…но в первую, наверное, очередь «9-ая рота» — удивительного наполнения коллективный и предельно дотошно выстроенный экранный портрет всех участников Афганской войны. Здесь для достижения подобного у Бондарчука как бы невзначай в нужных местах и в должное время срабатывает множество нарративно-сценарных приёмов. В том числе и не в последнюю значимость на это работает практически полное отсутствие реальных имён у персонажей. В кадре и в диалоговом ритме звучат чуть ли не сплошь только односложные позывные. Тщательно дозированы и умело перемешаны этнические национальности и социальные архетипы. А кроме того мощное воздействие оказывает максимально размытый, расфокусированный и деперсонализированный образ врага. Моджахеды в подпространстве ленты влезают в экран и исчезают из него десятками и едва ли не сотнями. И все они в противовес и на экзистенциальном контрасте с советскими десантниками безмолвны, безлики и абсолютно не запоминаемы…

…лента Бондарчука вышла именно такой, какой и должна была случиться — дорогим и зрелищным военным боевиком с вдумчивой и серьёзной естественной глубиной символизации. Способной, допустим, банально впечатлить, развлечь и огорошить степенью кинематографического гиперреализма. Но вместе с тем — сработать на сугубо личностном эмоциональном порыве, пронзительно вырисовывая жизненную правду о неприятных и откровенно страшных примерах человеческого бытия и всамделишных, буквально за душу берущих актах воодушевляющего героизма…

…неподтверждённая назидательная история о реальных трагических событиях…

…Вторая мировая, СССР, год от Рождества Христова — одна тысяча девятьсот сорок третий. Ранее осуждённый, частично отсидевший, специально оправданный и теперь уже освобождённый из мест заключения, бывший безымянный подполковник неназванного впрямую ведомства по фамилии Вишневецкий (…Андрей Панин…), имеющий за плечами солидную спортивно-альпинистскую подготовку и соответствующие разряды с мастерскими степенями, приписывается сотрудником органов контрразведки НКГБ (…Денис Карасёв…) к выполнению сверхсекретной государственной задачи. Первая часть операции состоит исключительно из вербовки несовершеннолетних, тринадцати-шестнадцати лет от роду подростков, приговорённых к смертной казни за совершённые ими особо тяжкие преступления. В последующем из набранных таким образом малолетних преступников, уголовников, злоумышленников и сидельцев Вишневецкий с группой приданых специально обученных инструкторов готовит диверсионно-саботажные группы для выполнения задач особенной компетенции в тылу основных частей и маршевых рот Великогерманского Вермахта. Сам процесс тренировок и натаскивания проходит на охраняемой горнолыжной базе в ослепительно-пейзажистых, так и просящихся на художественное полотно высокогорных регионах Казахстана. Через некоторое время, первых же подготовленных диверсантов десантируют в затерянное в снежно-белом рельефе прикарпатское ущелье с целью ликвидации немецкого топливного складского снабженческого пункта оперативно-стратегического значения. Куда как нелёгкий и не всегда такой однозначный выбор из двух и менее морально-нравственных вариантов — совершить подвиг во благо или остаться, собственно, «сволочью» — так бы молвить, оборачивается ко зрительскому взору лицом…

…художественная лента «Сволочи» 2006-ого Александра Атанесяна почти целиком выстроена из идеи решения определённых тактических задач в сложной оперативной обстановке с применением несовершеннолетних, обученных должным образом и превращённых в особо опасных и эффективных убийц одноразового, как правило, применения. Нравственная и общечеловеческая мораль в условиях локальных и глобальных вооружённых конфликтов в таких случаях далеко не так важна, как достигаемый подобными силами и средствами результат. Как бы цинично данное не казалось, к величайшему. Даже будучи рассматриваемая сама по себе, означенная тема шокирует в той степени, каковую трудно назвать хоть сколько-нибудь понятной и приемлемой. При непосредственном же контакте, например в самой первой, заглавной сцене ограбления продуктового склада, в ходе которого малолетние рецидивисты походя лишают жизни оказавшегося безоружным складского сторожа вместе с прибывшими на место происшествия сотрудниками правоохранительных органов, такие «банальные» для данной категории граждан действия способны вывести из равновесия до состояния оторопи, онемения и суеверного ужаса даже часть мужской зрительской артели. Не говоря уже о подавляющем большинстве просмотрщиц пола бескомпромиссно прекрасного…

…взяв настолько жестоко обозначенный сюжетный темп, дальнейшие повествовательные перипетии «Сволочей» развиваются в ещё более нагнетающем и ожесточённом ключе. Лагерная учёба диковатых подростков нагоняет жути иными моментами похлеще некоторых документальных хроник из бытописания заключённых нацистских концентрационных лагерей смерти. На удалённом от всех и вся глухом казахстанском горном перевале в нечеловеческих условиях зондеркоманда персонажа Панина калёным железом, пытками и побоями буквально выковывает из вчерашних звероватых мальчишек настоящие смертоносные боевые механизмы. Способные за считанные мгновенья умерщвлять живую силу противника десятками разнообразных способов. И не испытывать при этом вообще не то что подсознательных угрызений, но и никаких отрицательных эмоций в принципе. Вся целиком тренировочная безжалостная рутина — сильнейшая, и наиболее зубодробительная часть здешнего нарратива. Именно бытовая, повседневная жестокость становится по-настоящему красной, демаркационной линией атанесяновских «Сволочей». Здесь нарочито не появляется в кадре ничего из привычной, мирной жизни. Только суровые горные пейзажи, душные бараки и непременное выяснение отношений с обязательной борьбой за лидерство в условиях временного принудительного заключения. Не напрасно и не просто ради сценарной прихоти Вишневецого все обитатели учебного лагеря саркастично и едко прозывают его «гражданином начальником». Ведь для них-то ничего не изменилось. Заключение просто перешло в иную, активную фазу. А смертный приговор «всего навсего» отодвинулся и перенёсся во времени окончательного исполнения…

…в сумме кинотеатральных итогов, герои «Сволочей» действительно воплощаются взаправдашними мерзавцами. Это именно те антисоциальные элементы любого общества, которые нравственную мотивацию и общегражданский долг не просто игнорируют, но решительно и всяческим образом с этими понятиями на своём уровне восприятия отказываются взаимодействовать. И, как следствие, единственный очевидный искупительный опыт для подобный категорий — неотвратимость наказания. А уж в какой из ипостасей оно свершится — принудительного ли заключения, карательного лишения жизни или героического кровавого подвига на благо Родины — тут ответ в «Сволочах» дан вполне однозначный и не двусмысленный. Хотя, на самом-то, если поглубже проникнуть в поднимаемую лентой проблемную суть вещей, никто и никогда не должен заслужить подобной судьбы. Даже если и решения, приведшие к драматической развязке, сделаны осознанны и самолично. Ибо любая смерть — трагедия, а детская обладает ещё и непереносимо горьким, незабываемым впечатлением. Вот какой урок единственно стоит и должно вынести всем соприкоснувшимся из всего данного кинематографического кошмара наяву…

…и вот конь мертвенно-зелен, и всаднику его имя — Смерть, и Ад следует за ним…

…белорусский паренёк Флориан Гайшун (…Алексей Кравченко…), прозываемый в быту по простецки Флёрой, бесстрашно и по-идиотски задорно игнорируя горькую материнскую истерику, записывается в партизанский антифашистский отряд. На месте, внутри расположенного в девственной древлепуще военно-гражданского лагеря, получив командирский отказ по молодости лет от участия в непосредственных боевых действиях, познакомившись с несчастно-испуганной девушкой Глашей (…Ольга Миронова…) и попав под прицельный немчурский артобстрел тяжёлого калибра, рекомый, но уже контуженный Флориан, прихватив с собой собственно означенную барышню, служебную винтовку, выданную гранату и казённую форму, решается на дезертирство обратно в родные поселковые пенаты. На месте же в деревне оказывается, что туда в ходе контрпартизанской операции был высажен десант пехотных частей Великого Рейха и населённый пункт подвергся тотальной зачистке от враждебно настроенных местных жителей. Часть из которых, включая всю родню Флёры, хладнокровно расстреляна и свалена безжизненной грудой поломанных кукол у стены одной из сельских хат. Другой половине селян, к счастью, удалось сбежать и укрыться в болотистых топях неподалёку. Шокированный паренёк, обвинив собственное безрассудство и бездействие в смерти близких, предпринимает попытку самоубийства, но уцелевшие односельчане вместе с перепуганной до отчаяния Глашей спасают горюющего Флориана…

…дальнейшие события монументальной картины «Иди и смотри», последнего творения гениального советского фильмодела Элема Германовича Климова, насильственно перемещают сознание зрителя в абсурно-бессердечную, гротескно-жестокую, непереносимо-реальную и кошмарно-эклектичную помесь из «Божественной комедии» Данте и художественной картины «Апокалипсис сегодня» Френсиса Форда Копполы. Война здесь, не смотря на то, что большая часть непосредственного членовредительства и войсковых оперативных мероприятий остаётся за кадром, представлена в уникальной, неповторимой, исключительно своеобразной перспективе психиатрически античеловеческого помешательства, полоумно исступлённого пиршества насильственных, извращённой жестокости убийств и противоестественного помрачённого сознания солдат-карателей. Заглавные герой и героиня, совсем как в здешней сцене форсирования болотистого брода, весь почти ста пятидесяти минутный хронометраж вязнут без возможности спасительно вынырнуть или окончательно утонуть в зловонных и ужасающих топях из слёз, крови, огня и самой смерти…

…почти каждую следующую мизансцену смотреть больно не только душевно но и без преувеличения физически. Жуткая вакханалия изощрённых пыток и развращённого на каком-то адовом кураже смертоубийства отрабатываемого с видимым и потусторонним удовлетворением фашистской айнзацгруппой развёртывания под командованием лощёного штурмбаннфюрера в исполнении фактурного латыша Виктора Лоренца, попеременно сменяют в раскадровке безобразные увертюры горящих от огнемётного напалма заживо, падающих от рвущих живую плоть пулемётными очередями замертво и извивающихся от невыносимой боли под палаческими пытками мужчин, женщин, детей и стариков. Даже редкие моменты художественного спокойствия и натуралистической безмятежности не могут в полной мере защитить зрительское восприятия от здешней бессердечной и замогильной какофонии смерти…

…что правда, в окончательном подведении смысловых и метафорических совокупностей «Иди и смотри» призывает не столько к шоковым впечатлениям апокалиптически безысходного отторжения, сколько к осознанию превосходства гуманистических начал. Лента Климова — не гранитная завораживающая смертельным отчаянием эпитафия, но окончательный и бесповоротный, решительно отрицательный вердикт жестокой беспощадности и бессмысленной деструкции любой войны. Высеченный на киноплёнке испепеляющими сполохами страдания и очищения общечеловеческий урок. Точёная аллюзия одномоментно неотвратимости наказания и непременности всепрощения, чарующе высеребренный поэтичный образ, воплотить каковой способен лишь настоящий гений режиссуры…

…живописная и в меру карикатурная кинопритча о вреде и пользе преувеличений…

…весной 1945-ого, после официального объявления о капитуляции Великогерманского Рейха, командир танкового батальона гвардии майор Воронин (…Дмитрий Певцов…) на пути в штаб своего рода войск реквизирует генеральский мерседес-кабриолет, на кураже стреножив настоящего нацистского генерала вместе с адъютантом и телохранителем в пеший строй. По прибытии в расположение части, наше герой-танкист вместе с командиром полка (…Михаил Ефремов…), энциклопедизированным капитаном фронтовой разведки Стержнёвым (…Евгений Стычкин…), старлеями Бакрадзе (…Торнике Квитатиани…) и Елисеевым (…Кирилл Зайцев…), расквартировавшись в уютном небольшом имении, со вкусом пьют горячительное до полуобморочного состояния, в народе именуемого, простите, «в дрова», празднуя самый первый День Победы. Попутно компания обзирает находящиеся тут же образцы высокой живописи, тренькает разухабистые водевильчики на рояле и горланит незамысловатые песенки. Когда алкотоксическое веселье достигает высшего уровня, квартет из танкиста Воронина, разведчика Стержнёва и примкнувшим к ним Бакрадзе с Елисеевым решается на угарно-хмельную, дезертирско-самовольного содержания авантюру — махнуть на трофейном премиум-авто не куда-нибудь, а в самый что ни на есть волнующе-мечтательный Париж…

…основательно подзаправив на соседнем аэродроме себя вовнутрь и мерседес в запасные канистры авиационным спиртом, снабдившись лётным пайком и потеряв вследствие нахлынувших и бесповоротно возвратившихся любовных чувств к местной лётчице в исполнении обворожительной Анны Горшковой персонажа Кирилла Зайцева, экипаж теперь уже из трёх слабо вменяемых запойных гвардейцев продирается через блокпосты союзнических войск к заветному Франции граду стольному на берегах Сены расположенному. Принимая по пути от всех встреченных французско-английско-американских командиров КПП положенные к празднованию Победы возлияния в виде штормовых порций скотча, бурбона и виски. Вследствие вышеозначенного герои вместо Елисейских полей и Лувра скоропостижно попадают в придорожный провинциальный бордель. На месте их встречает начальница заведения и по совместительству дочь эмигрировавшего белогвардейского офицера мадам Рембо (…Рената Литвинова…). Расплатившись за предстоящую ночь запойного кутежа мешком аэродромных колбас, ящиком танковой тушёнки, парой канистр лётного спирта и довольно приличным исполнением отечественных и кавказских романсов под гитару на тахте, компания офицеров самолично и скоропостижно даёт себе вольную в объятиях местных интернациональных гетер…

…закончится всё не так по-гусарски, но целиком закономерно для подобных антидсициплинарных мероприятий — прибытием наряда СМЕРШа во главе с убойно-колоритным и едко-циничным контрразведывательным майором (…Сергей Маковецкий…), провалившимся сюда прямиком из подпространства михалковских «Утомлённых солнцем», и, соответственно — взятием под конвой означенных лихих и вусмерть похмельных служак в одном исподнем. Дальнейшая обратная дорога в расположение части и обвинения в прямом дезертирстве сподвигнут троицу героев на высокохудожественное нытьё и сетование на победное умопомрачение, и в конце концов, разжалобит сурового СМЕРШевца, который потенциальных буянов под занавес на все стороны и отпустит…

…именно таков в укороченном парафразе дебют в большом кинематографе под названием «На Париж!» 2019-ого режиссёра-миллиардера Сергея Саркисова. На деле же и при детальном разборе, лента далеко не так проста, как усиленно хочет пред зрительским взором на беглый взгляд показаться. Фактологически здесь имеется весьма крепкая абсурдистская притча с элементами сатиры и трагифарса. Глубоко пропитанная литературным духом если и не Кафки, то уж точно как минимум Луи-Фердинанда Селина с его гениальным «Путешествием на край ночи». Да, «На Париж!» никоим образом не эпохальная военная драматургия о лишениях и подвигах и не сконструированный по американско-голливудским чертежам зубодробительный боевик о Второй мировой с чудовищным бюджетом и концентрированным напором действия, сочащимся из каждого второго и первого экранного кадра. Равно как и картина дебютанта Саркисяна совсем и вовсе не предназначена для лубочного агитаторства со скоморошно-национальным, духоподъёмно-патриотическим суслом. Да и вообще, «военной» в полной мере лента являться не может — тут это всё лишь средства и инструменты. Предназначенные, как и во всяком отличном образце кинематографического искусства, лишь создать некие ситуативные рамки, поместить внутрь образовавшейся замкнутой системы образы персонажей и проследить за тем, как они с подобным будут справляться. Тем более — нарративная фабула «…Парижа» взята из совершенно реальной, анекдотичной в хорошем смысле самоволки тех лет…

…по итоговым размышлизмам можно довольно чётко проследить, что полученный уровень виртуальной сценической свободы на съёмочной площадке материализовался у задействованной плеяды признанных мастеров отечественного актёрского ремесла по-хорошему безрассудным, с необходимой долей лёгкого сумасшествия, самую малость пародийным и умилительно-саркастическим дурашливо-абсурдистским дорожным кино-рассказом. С уместным привнесением во все происходящее элементы трагикомедии и сюрреализма. Вследствие чего гиперболизированность и необязательность нарратива очень мило и до непроизвольной улыбки на лице ностальгически напоминает лучшие образцы советских камерных комедий. А это уже само по себе — дорогого стоит…

…«…товарищ капитан, бабушка — приехала!..»…

…на землях освобождённой от германских войск Белоруссии, в глубоком теперь уже красноармейском тылу активно действуют вражеские агенты. Оперативной группе контрразведчиков СМЕРШа во главе с капитаном Павлом Алёхиным (…Евгений Миронов…), поставлена боевая задача обезвредить особо опасную разведгруппу противника. Положение приобретает принципиально иной масштаб, когда внезапно выясняется, что работа абверских разведчиков в регионе направлена на подрыв стратегической операции советских войск в Прибалтике. С этого момента ставки взлетают, фактически, в стратосферу — весь комплекс розыскных мероприятий взят под контроль Иосифом Виссарионовичем персонально. И теперь уже принято решение проведения масштабной спецоперации по полному и бесповоротному прочёсыванию местности по всем периметрам с максимальным вовлечением маршевых рот НКВД. Алёхин, конечно же, понимает, что подобное будет означать кромешный провал всех ранее достигнутых сотрудниками СМЕРШа успехов. А кроме того — выявленные германские агенты с почти стопроцентной гарантией будут уничтожены при задержании, что полностью обнулит возможности вскрытия агентурной сети Третьего Рейха в подведомственном районе. Ну, и в качестве неприятного дополнения — развёртывание такого калибра войсковой деятельности непременно будет означает, что контрразведка со своими задачами не справилась, а следовательно — командованием будут сделаны однозначные выводы с вполне ожидаемой крайне негативной коннотацией. Капитан сотоварищи идут, что называется, ва-банк, отыскивая единственную связующую ниточку и устраивают отчаянную засаду…

…секрет оглушительного успеха военно-исторической детективно-остросюжетной драмы «В августе 44-го…» 2001-ого года выпуска за авторством режиссёра Михаила Пташука крайне незамысловат, на самом-то. Дело в том, что данная лента снята максимально приближено к материалу, фабуле и букве своего литературного первоисточника — романа «Момент истины» писателя-прозаика Владимира Иосифовича Богомолова. В прошлом, кстати, являвшегося, помимо многого прочего, штатным сотрудником МГБ СССР. Упомянутая книга объективно и без лишних слов — одно из лучших произведений советского периода про войну в своей жанровой нише. Роман был переведён более чем на двадцать языков, а одних только отечественных переизданий «Момента истины» насчитывается сейчас около девяносто пяти. И, при таких художественно-прозаических корнях, не получиться мощным психологическим триллером самого высокого пошиба у «…44-го…» попросту не было никаких шансов…

…кинопродукцию, основанную на реальных событиях периода Второй мировой и сейчас, спустя почти два десятка лет после выхода ленты Пташука, пытаются делать практически все кому не лень. Получается, что правда, далеко и совсем не у всех. Хотя бы и с многомиллионными сметными расчётами в свободно конвертируемом эквиваленте. И это при том, что «В августе 44-го…» предельно положительного результата удалось добиться откровенно архаичными кинематографическими средствами. Здесь нет вообще никакого остросюжетного нагнетания. В кадре — тёплый солнечный свет, мягкий и бархатный завершающий летний месяц. В фоновом ракурсе — непрерывно текущая землистая масса пехотинцев и военной техники, нескончаемо от восхода до заката льющаяся на Западный фронт. Всё необходимое психологическое напряжение достигается лишь невероятной работой актёров с мимикой, игрой и выражением их лиц. Нервный физиономический накал страстей в крупных планах заряжает зрителя беспокойством похлеще тревожной музыки и выпрыгиваний роялей из кустов в иных, сходных по жанровому цеху картинах…

…«В августе 44-го…» — драгоценнейший пример изящного переплетения лучших жанровых приёмов старого и нового отечественного кинематографа. В Советском Союзе ленты о народный подвигах Великой Отечественной натурально фаршировали до избытка атмосферой неопределённости, беспокойства и тревожного ожидания для максимального и широчайшего возбуждения зрительского интереса. Нынче же сами героические действия рядовых бойцов и офицеров Красной Армии конвертируется в объёмную фактуру для остросюжетного кино. Пташук, возможно, был первым, кто синтезировал блистательный купаж из серых, бескровных военных гимнастёрок и грузовиков, вязнущих в белорусской распутице и мощнейших крупных планов с закадровыми программными монологами персонажей и напряжённой игрой лицевых мышц в спонтанный, но невероятно эффектный жанровый антураж. С полным, надобно отметить, отсутствием клюквенных ура-патриотических и вообще любых идеологических предустановок. А это, согласитесь, уж одного двух просмотров стоит точно и наверняка…

…деполитизированная, нарядная, незаурядная и талантливая кинобиография…

…в основу ленты «Адмиралъ» ленинградца Андрея Кравчука положены многочисленные реальные факты последних пяти лет жизни Александра Васильевича Колчака (…Константин Хабенский…). Для широких масс фигура эта в самом лучшем случае весьма слабо представляемая, а для знакомых со школьной программой советской истории — так ещё и весьма злодейская. Реальный императорский флотоводец Колчак в кинематографическом и, несмотря на всю использованную в ленте 2008-ого документальную основу, в художественном по большей части представлении синтезируется на экране с исключительно твёрдым и даже стоическим характером, особенной, бесконечной верностью Отчизне, бесповоротной преданностью личным убеждениям и трепетным, настоящим чувством любви к своей возлюбленной же Анне Васильевне Тимирёвой (…Елизавета Боярская…)…

…исторический и биографический прототип экранного Александра Колчака был выдающимся учёным-океанографом, действительным членом Русского географического общества. Он много лет провёл в заполярных экспедициях и удостоился чести названия одного из островов в Карском море своим собственным именем. Занимал пост главнокомандующего Черноморским флотом. А во время Гражданской войны стал не просто лидером Белого движения, но оказался провозглашён, хоть и временно, Верховным правителем России, которому подчинялись гигантские территории Урала, почти вся Сибирь и подавляющая часть необъятного Дальнего Востока…

…современный и особенно новейший кинематограф, в том числе — отечественный, сегодня в чрезвычайной мере перестал опасаться показывать решительно все узкие, сложные и завуалированные грани событий давно и недавно минувших дней, равно как и их участников. На экране не сказать, конечно, чтобы слишком массово, но и далеко не редко теперь можно узреть с изяществом и тактом проявленные когда-то в былом интимные волнения, тщательно скрытые чувства и незримые порой и реальным очевидцам сокровенные действа великих женщин, стоявших за спинами своих любимых и достославных мужчин. И данная тенденция в экранном искусстве свободной интерпретации известнейших исторических фактов, естественно, не могла не пойти на пользу как зрителям вообще, так и создателям рекомой ленты «Адмиралъ» в частности. Режиссёром Андреем Кравчуком сотоварищи был выполнен исключительнейший и обширнейший комплекс кинотворческих и историко-реконструкторских мероприятий по изучению и переносу в пространство картины всех распространённых и малоизвестных аспектов, связанных с орденоносным белогвардейским адмиралом Колчаком. Подобные колоссальные усилия позволили не просто напрочь избавиться от псевдоисторической перспективы в подаче нарратива. Но придали ощущение необыкновенно свежей, хрустальной изящности и пронзительности в дополнение к хорошо известной уже зрителю атмосфере и быту времён Первой мировой, обеих революций и братоубийственной Гражданской. По просмотру это выясняется предельно ясно — особенный авторский интерес в ленте «Адмиралъ» составляют живые, реальные люди, их судьбы, понятия чести, достоинства, сообразности моральных качеств предпринимаемым поступкам и искренней чистоты и неразделимости настоящих и вечных чувств любви, привязанности, заботы, симпатии и непременной взаимности самоотдачи…

…неудивительно, что именно на первейшем плане в картине режиссёра Кравчука пребывает выраженная в пастельно-элегических оттенках история настоящей любви с красивой и даже вычурной эмоциональной линией. Любви, которую экранные персонажи Хабенского и Боярской и реально существовавшие Александр Колчак с Анной Тимирёвой проносят сквозь все лишения и трагические мракобесия тех страшных времён и через всю свою совместную жизнь. Высокие и истинные ответные чувства в декорациях стремительно разворачивающейся драматической катастрофы понятны и приятны почти каждому зрителю. Как выросшему на превосходных отечественных историко-романтических картинах, так и воспитанному уже на без устали и покоя продуцируемых в конвейерных масштабах голливудских эпических мелодрамах. Да и нельзя было, решительно попросту преступно, приложив громаднейшие усилия и взяв несравненно высочайшую планку общей качественности, испортить роман сказочно и волшебно влюблённых Колчака и Тимирёвой. Насыщенный, благодатнейший и красивейший материал для великолепной куртуазной киноповести о возвышенности чувств, подлинности страстей, трогательной нежности, невероятной верности и уверенному следованию зову любящих сердец обязан был рано или поздно получить столь блистательное визуально-художественное воплощение…

…резюмируя, следует сделать акцентное ударение на общий крайне положительный итог. «Адмиралъ» поразительным образом оказался наполнен всем тем, чего и можно было бы ожидать от дорогой и стильной киноленты стоимостью в весьма приличные деньги. Язык картины воплотился на экране в незаумную доходчивость, сдобренную ярким и сочным визуальным рядом и подчёркнуто жирными и умело интегрированными ударениями. Исторические сноски на полях расставлены ненавязчиво и грамотно. Зритель, безусловно, почерпнёт кое-что полезное для себя из русской истории времён 1915-ого — 1920-ого годов. Романтически настроенным в первую очередь зрительницам «Адмиралъ» прийтись ко вкусу обязан непременно, несмотря на определённые тяжёлые для восприятия эпизоды. Что правда, в ином случае лирические сцены могли выглядеть бы уже чересчур слащавыми. И в таком равновесном соотношении масштабной и жёсткой костюмированной исторической драмы, каковая наложена на поразительную историю жизни адмирала Колчака и щедро сдобрена трогательной и настоящей повестью о прекрасной и беззаветной любви, «Адмиралъ» выглядит прямо-таки чудесным загляденьем. Прикоснуться к которому — сущее удовольствие. Да и вообще — много ли отечественных «блокбастеров» возвращали вам по достижении финальных титров желание посмотреть расширенную телевизионную версию? А вот картина снятая Андреем Кравчуком превращает такое намерение в жгучую, насущную необходимость…