Эротика — отзывы — стр. 8

Французы Жан-Марк Барр и Паскаль Арнольд сделали весьма своеобразный фильм на тему сексуального воспитания. Это просто буквальная трактовка слов из популярной песни группы Винтаж: "Только этим миром правит секс". Здесь трахаюццо абсолютно все, как возбужденные кролики, изредка прерываясь на немногочисленные диалоги. Мама с папой, хоть и потеряли уже упругость некоторых форм, но еще устраивают джазу в спальне. Сестрица развлекается с барменом, открывая для себя новые места для занятий любовью. Старший брат подсел на групповые практические занятия, развивая бисексуальные наклонности. Даже дедуля в свои 70 лет на свой страх и риск посещает еще даму для мужского здоровья, так сказать.

Только главный герой в свои 18 лет совсем не улыбается на семейном фото, потому что у него не было никакого сексуального контакта. Хотел один раз покрасоваться перед одноклассниками снимая хоум-видео прямо на уроке, да и тут облажался, поскольку застукали и родителям нажаловались. В прочем, как видно из первого моего абзаца, современная французская семья в плане секса слишком уж прогрессивна, поэтому никакого наказания не последовало. Только сочувственно потрепали беднягу по волосам и на этом забыли. Мне совсем непонятна идея фильма. То, что все любят заниматься сексом, зритель знает и без этого. Сюда напихали слишком много постельных сцен, причем весьма откровенных. Но сюжета как такового нет, в принципе. Вот и получилось, что для порнушки - скучно. Для художественного фильма - бессмысленно.

Была попытка поднять вопрос о том, стоит ли родителям обсуждать с детьми проблему сексуальных отношений. Но, как мы видим, особого разговора у них не получилось. А всё потому, что они все быстрее бежали по разным углам, чтоб получить свою порцию эгоистичного наслаждения. И уж тем более в таком фильме нечего сказать об актерской игре. Она была где-то глубоко спрятана за голыми телесами актеров. Хотя пару раз можно было поржать с их гримас, охваченных внезапной страстью. Мораль сей современной басни проста - жизнь-боль, если в ней нет секса; прыщавый лузер, не смей улыбаться на фото, пока не завалишь кого-то в кровать; лучше умереть от оргазма, чем от болезни. Сами выбирайте, какой вариант вам больше по душе.

ТТТ: Только этим миром правит sex
Совет: Zatv

На этот фильм я не возлагал особых надежд. Режиссеры, создающие работы для кинофестивалей, часто стараются показать что-то оригинальное и необычное. Но при этом иногда так увлекаются, что амбиции просто хлещут через край. К сожалению, это произошло и с дебютанткой кинематографа Джулией Ли. За основу взяли оригинальную идею с усыплением девушки, тело которой будет подвергаться всяческим извращениям. А по утру Люси получит очередной конверт с n-ой суммой денег и не вспомнит о событиях прошлой ночи. Эти сцены, конечно, шокируют любого зрителя. Неприятно смотреть, как тело юной девушки тискают старые извращенцы, как резиновую куклу из магазина для взрослых. Но есть один маленький пунктик, который все портит.

А именно сама Люси. Если бы ее показали примерной девушкой, которая старается заработать деньги на лечение больного друга любыми честными способами, то ее ночные сны показались бы действительно настоящим кошмаром. Но ведь она сама с легкостью отдавалась разным мужчинам, с которыми флиртовала. Вообще денежный аспект можно сразу исключить, поскольку нужды особой я не увидел. Она могла бы не снимать себе роскошные апартаменты в центре города и уж точно не стала бы жечь купюры. Вопрос: зачем ей эта работа в странном клубе? Начало фильма просто отвратительное. Эти рвотные позывы не менее противны, чем клиенты того клуба. Отсутствие саундтрека меня тоже не обрадовало. Все-таки приятнее, когда что-то играет фоном. Если и есть за что хвалить эту драму, так это за игру Эмили Браунинг. Было видно, что она очень старается и пытается не выдать себя в «спящем режиме». Но если смотреть внимательно на ее лицо, то можно заметить, что иногда ее брови немного хмурились. Ну, это можно ей простить. Не будут же актрису поить снотворным на съемках.

Этот пронзительный крик, который по идее должен вывести зрителя из состояния ступора, наоборот, его туда вгоняет. Почему завопила главная героиня? Проснулась и ужаснулась, насколько суровой может быть реальность? Деточка, это сказка для взрослых. Никто тебе не будет платить за то, что ты спишь, и принц не снимет поцелуем колдовские чары. По-моему, изначально было понятно, что работа специфическая. Стоило только взглянуть на униформу официанток. Фильм вызывает много вопросов, и я полагаю, что режиссер-сценарист не ставила перед собой задачу дать на них односложные ответы. А за это я сильно снижу свою оценку. Есть фильмы-загадки, но додумывать сценарий я не собираюсь. С такой позиции любое кино станет шедевром, если каждый после просмотра пустит в ход свое воображение.

Стыд/Shame 2011
Бывают такие фильмы которые "цепляют" мгновенно, поражают и оставляют след. А бывают такие к которым нужно продираться через массу смыслов, маячков, мыслей, идей - и вот если тебе удастся понять этот фильм, это здорово. Значит режиссер поработал на славу.
Я смотрела этот фильм максимально растянув его по времени, наверное раза с 5 мне удалось наконец-то дойти до финала. И дело вовсе не в откровенных сценах, просто посмотрев фильм минут двадцать я с ужасом поняла насколько "Стыд" правдив и реален. Вот прямо - "Основано на реальных событиях" постоянно крутилось у меня в голове...Но это реальные события произошли не с каким-то там Бренданом - они происходят с людьми в наше время. Постоянно.
И вот осознав эту реальность происходящего, я смогла вывести некую формулу просмотра этого фильма лично для себя. Авось ещё кому сгодится. Итак, попробуйте, воспринимать откровенные сцены фильма, как фон, как завесу тумана, как навязчивый мотив - мимо...сфокусируйтесь на диалогах героев, на их взлядах, на ситуациях окружающих их, и тогда перед вами этот фильм откроется. Возможно. А может быть и нет.
Утащила его в свою личную коллекцию - что совсем не значит, что буду стабильно пересматривать его раз в год (хотя возможно и решусь пересмотреть лет через пять:) Такие фильмы должны быть - они больно бьют и заставляют думать.

Почитала отзывы и поняла, что просто не удержусь от своих "пяти копеек".

"Стыд" фильм удивительно сильный и цельный, тонко выстроенный и гениально срежиссированный. Это история одного человека, которым мог бы быть абсолютно любой — окажись он в подобных обстоятельствах. Это фильм об Одиночестве, таком глобальном и гнетущем что ужас сдавливает горло, о стереотипах, об осознании собственной зависимости от этого, потребность в поддержке и приятии — и одновременно неспособность принять эти нужные вещи от единственного человека, который способен их дать, который хочет их дать.
Заметили, в фильме показано что Брендон занимается бегом. Это не просто способ физической активности. Это яркая метафора главный герой бежит от одиночества — в секс, от ответственности — в отрицание своей вины, от вины — в саморазрушение. Он загнал себя даже не в угол, а в крутящееся колесо, и бежит внутри, оставаясь на месте.
В фильме на самом деле масса таких ярких ситуаций: ну вот например, ноутбук на столе главного героя с доступом к аккаунту "для взрослых" и китайская лапша рядом - это обыденность, привычка, его повседневный стиль жизни. Зачем заботиться о себе и искать для себя что-то лучшее, если есть то, к чем привык и считаешь что лучшего ты просто не достоин?
Неслучившийся роман с коллегой - казалось бы, Брендон у тебя же нет ограничений, вперед! Красивая, яркая, умная...и ничего. Страх. Эта девушка возможно единственная из его женщин, кто мог бы стать его спутницей — и у Брендона ничего с ней не получается. Закономерно — ведь он не считает себя достойным этого. Легче провести ночь с незнакомкой, или снять проститутку чем попытаться выстраивать отношения, и о ужас, открываться любимому человеку.
Интересно, Брендон не производит впечатление этакого аморального типа, такого, простите, конченного извращенца - у него как ни странно есть свои четкие принципы общения с женщинами, свои табу, которые неприкосновенны. Те. границы не смыты, они очень четкие и это четко указывает на некую глубокую травмированность, на то, что было в Прошлом и то, что в результате привело Брендона в Настоящее.
Этот фильм интересен не только взаимоотношениями персонажей. Не только отличной актерской работой. В этом фильме целостная картина складывается по кусочкам, по частям. Путь Брендона от начала фильма до конца шаг за шагом приближает его к перелому, за которым или пропасть, или спасение.

У меня все же надежда на светлый финал сложилось впечатление, что Брендон выбирает спасение.

Очень хочется верить, что после всего произошедшего что-то изменится.

Мне хочется верить, что эту решительность Брендон направит на приведение своей жизни в конструктивное русло.
Рекомендую не всем. А тех, кто решится на просмотр очень прошу - Пробейтесь к смыслу сквозь фон.
ЗЫ. Музыкальное сопровождение чудесное!

Эта история началась 26 марта 1945 года. Вторая Мировая Война неумолимо приближается к своему завершению. Третий Рейх, непобедимая Империя страха пребывает в агонии медленного и мучительного тления и умирания. Повсюду трупы, кровь и смрад и даже улочки прекрасной Венеции с ее изумительными старинными каналами выглядят зловеще. Ливия Маццони, привлекательная женщина сорока лет от роду, жена влиятельного кинопродюсера и по совместительству правительственного чиновника Карло, который ее намного старше, влюбляется в молодого офицера СС Хельмута. Это была больше, чем любовь и больше, чем всепоглощающая страсть и Ливия по прошествии долгого времени все еще помнит те дни и сладостные ночи упоительной страсти, все еще чувствует на губах его сладкий медовый сок, а ее тело еще помнит его касания. Воспоминания имеют привычку возвращаться и менять ход жизненной колеи.

Любитель больших, нежели малых телесных форм, синьор Джованни Брасс, более известный как Тинто, после грандиозного скандального успеха своего «Калигулы» в конце приснопамятных 70-х годов, снятом им и под Феллини, и под Пазолини, в последовавшие после сей эпатажной трансгрессивной картины годы снимал преимущественно стандартизированные эротические игрища, завоевывая признание публики как главного итальянского эротомана и вплоть до 2002 года к серьезным кинематографическим синефильским опытам не возвращался. Но такой переломный момент в жизни мэтра генитального кино наступил и в 2002 году Брасс снял свой второй наиболее интересный и эффектный, как ни крути с любой стороны, фильм — драму «Черный ангел», в которой Брасс решил замахнуться ни много ни мало на лавры Висконти и Кавани.

Фильм «Черный ангел» стал уже третьей по счету экранизацией знаменитого романа итальянского писателя Камилло Бойто «Чувство», ранее перенесенным на экран великим Висконти в одноименном фильме 1954 года, ставшем наиболее идеальным воплощением книги, которую впоследствии экранизировали еще раз в середине девяностых — в телефильме француза Жерара Верже. Тинто Брасс, не мудрствуя лукаво, решил замахнуться на Висконти и, лишь слегка видоизменив время действия, перенеся оригинальную Австро-Венгерскую Империю в агонизирующую нацистскую Германию и фашистскую муссолиниевскую, пребывающую под оккупацией Италию, но оставив цельной основную любовную линию, не создавая, впрочем, из своей картины римейк, а удачно наростив на основной художественный костяк совершенно новую кинематографическую плоть. По многим своим художественным параметрам любовная история фактического мезальянса между палачом и жертвой напрямую отсылает зрителей и к культовому «Ночному портье» Лилианы Кавани, давшем базис для такого грайндхаусного поджанра как nazisploitation. Однако Тинто Брасс не столь демонически натуралистичен и откровенен как синьора Кавани, представившая порочную страсть в оттенках нарочитого БДСМ и воплощенной в дьявольском танце Саломеи с ирредентистическим отрубанием головы врага. Брасс, рассказывая о вспыхнувшей страсти между Хельмутом и Ливией, прибегает к киноязыку лиричности и мелодраматичности, не показывая Хельмута зверем со свастикой, тогда как всем остальным коричневорубашечникам в фильме отведена каноническая архетипическая роль самых что ни на есть омерзительных злодеев, насильников и убийц. Эротические или, если точнее, порнографические сценки из быта венецианских купцов-нацистов, отвращают в лучшем духе Пазолини и всяческой классики nazisploitation, коей фильм «Черный ангел» в определенных своих сценах витиевато подыгрывает.

Нельзя не отметить также специфический черный юмор Тинто Брасса, который, назвав мужа Ливии Карло, уж слишком прямолинейно и нарочито намекнул на выдающееся итальянское кинематографическое семейство Софи Лорен и Карло Понти. Конечно, до больших судебных драм и прений по этому поводу не дошло, однако новые краски в противоречивую палитру картины это однозначно добавило, представив на выходе ряд ключевых событий фильма в совершенно неожиданном свете.

Хороша в фильме актерская игра, хотя, в первую очередь, следует отметить перформансы Анны Гальены и Габриэля Гарко. Итальянско-испанская актриса Анна Гальена, в свое время игравшая у Бигаса Луны, Рауля Руиса, Гомеса Перейры и Клода Шаброля, в «Черном ангеле» Брасса в роли очаровательной сексуальной Ливии смотрится весьма интересно и чрезвычайно убедительно, рисуя перед зрителем глубокий образ с неоднозначной и противоречивой душевной палитрой. Разлюбившая мужа, она пытается обрести смысл жизни и новую любовь, бросившись в омут страсти с молодым и привлекательным Хельмутом, который в исполнении актера Габриэля Гарко, известного по ленте «Каллас навсегда», предстает одновременно и порочной, и преисполненной некого внутреннего света натурой, такой же жертвой режима, как и Ливия. Собственно, фильм держится не столько на крепкой стильной режиссуре(хоть она в картине и наличествует), сколь на бесподобной игре дуэта Гальена — Гарко, в котором нет актерского соперничества, а герои, разные по своим социальным статусам и возрасту, равноценны.

Под флер волшебного мелодичного саундтрека от Эннио Морриконе, зритель «Черного ангела» погружается в мир порочной страсти и сладких наслаждений. Определенно это не эксплуатационная эротика, и, хоть фильм шедевром назвать тяжело, по нему весьма небрежно разбросаны вторичные элементы, перекочевавшие из «Ночного портье», оригинального «Чувства» Висконти и жуткого пазолиниевского «Сала», фильм «Черный ангел», как и «Калигула», показывает не только эротические экзерсисы и аберрантность, но и гибель Империи и ее Богов. Ну, или точнее, самозванных божков, соломенных псов, годных лишь для ритуального сожжения на историческом костре тщеславий и жестокости.

В то время, как мистер Клаус готовился к продолжительному саксаульному гульбищу с собственными мохнатыми оленями Дэшером, Дэнсером, Прэнсером, Виксеном, Бликсеном, Кометом, Купидом и Дандером, а миссис Клаус — собиралась на поскобливание собственных подмышек, ног и щетины, в параллельной реальности отягощенной радиоактивным апокалипсисом Японии вовсю шла, обливаясь потом, кровью и спермой (третьим значительно больше, чем вторым) война грудастых девиц лолитической разновидности и сексоубийственной наружности с ордами зомби мужеского пола, желающими засадить в потроха сим милым безжалостным девственницам. Однако когда лидер женского отряда по уничтожению зомби-насильников сходит с ума, бой-девицам приходится искать выход из множества крайне затруднительных поз, в которые они давно поставлены.

Маразм крепчал, а плоть твердела…Иначе и не скажешь о третьей части самой дикой зомби-франшизы в истории современного кинематографа, «Зомби-насильниках: Похоти мертвецов» режиссера Наоюки Томоматсу. Решив выжать все, что только можно и почти все, что нельзя из истории об очевидном кровавом зомби-апокалипсисе с неочевидными влажными последствиями, Томоматсу-сан, позорно провалившись в первой части, а во второй — более-менее реабилитировавшись, к третьей картине, выстрелившей вхолостую в том же 2013 году, что и второй фильм, дозрел до того, что «Зомби-насильники: Похоть мертвецов 3 воспринимаются уже в русле затянувшейся до бесконечности больной шутки, которая была смешна поначалу, но при каждом новом ее рефрене без переменных величин, но с обилием навязчивых констант стала откровенно зудеть и надоедать. А Томоматсу и не думает ставить жирных точек в повествовании, все продолжая и продолжая, и продолжая творить и пачкать на ниве зомби-хорроров с оттенками явственных порнофрустраций. Впрочем, в своем эксплуатационном фетишизме режиссер увлекся настолько, что третья часть просто заряжает своим неприхотливым абсурдизмом, извращенным эротизмом, полностью отсутствующим драматизмом, и каким-то неизведанным и неиссякаемым оптимизмом, возникшем по сути на пустом месте и постном масле, а также всеми прочими разудалыми «измами», ибо все больше «Зомби-насильники», а в третьей части это уже самоочевидно, становятся эдакой развратной вариацией печально известной «Санта-Барбары», столь густо обрастая бородой сюжетного идиотизма, что с ним приходится просто мириться. Во имя хардкора и знатного японского порно.

С натяжкой прокатившись сатирическим бульдозером по теме отношений между мужчиной и женщиной, зашедших в тупик, Томоматсу в третьей части своей инфернально-сексуальной бойни вступил на изрядно протоптанную «Обителью зла» тропу классического многофункционального (в смысле стилистических конструкций и эротических обструкций без инструкций), бессмысленного и беспощадного, постапокалиптического зомби-боевика, в котором все традиционно сводится под звоны металлические и стоны эротические, к зрелищной битве между живыми и теплыми и мертвыми да сгнившими, и только. Утопая в жанровых штампах, но при этом радуя повествовательным динамизмом и царящей буквально в каждом кадре атмосферой вселенского хаоса и безумия, «Зомби-насильники: Похоть мертвецов 3 так и не приходит к закономерному финалу и катарсису, вновь завершаясь на минорной ноте многочисленных многоточий, хотя кажется, что хуже уже быть не может. Но таковы, судя по всему, похотливые зомби, которых не задушишь, не убьешь и которым постоянно мало, мало, мало…Секса и крови, само собой.

Относительно недалекое будущее. Япония, Токио. В результате крупномасштабной ядерной атаки неизвестной террориствующей публикой столица всея Страны Восходящего Солнца оказалась перед угрозой массового заражения. Странный и страшный вирус начал изощренно истреблять все мужское население Токио, превращая его, увы, не просто в кровожадных зомби, а в зомби, страдающих перманентным спермотоксикозом, а потому требующих регулярного удовлетворения любой, даже самой кровавой, ценой. На тропу войны с ордами сексуально озабоченных зомби встают четыре очень разнокалиберных и чрезвычайно колоритных знойных девицы, которые совсем не мечты поэта.

Зомби-хорроры — один из немногих поджанров во всем искусстве ужаса, который, несмотря на очень продолжительную историю своего существования (а корни хорроров о живых мертвецах уходят в седовласые тридцатые года прошлого столетия), является в преимущественном своем большинстве достаточно ограниченным по художественным средствам, темам и подчас даже, что крайне редко, но случается, если речь идет о совсем уж микробюджетных эрзац-образцах такого хоррор-муви — визуальным возможностям, ибо у создателей фильмов ужасов о зомби выбор в конструировании синематического пространства таких картин не шибко большой: или сосредоточиться на исключительной экстравазатности всего действа, забыв о логической вменяемости происходящего, или же в угоду детскому рейтингу поддаться манипулятивной сентиментальности, которая как таковая убьет напролом всю вкусную терпко-кровомясистую хоррор-начинку. И за примерами второго далеко не ходить не надо, ибо относительно недавние «Тепло наших тел» и «Война миров Z» красноречиво и велеречиво доказывают, что ныне в зомби-диалектике царит не мрак и ужас, а лишь тишь да гладь тотальной популяризации и сглаживания наиболее острых и опасных углов ввиду того, что зомби всегда были символом человеческой отчужденности, а одиноких фриков принято ныне не газом травить и бензопилой обнимать, а жалеть, сочувствовать и любить. О, времена! О, нравы! Фульчи и Ромеро на них нет. Однако, если не брать во внимание творения некрореалистического толка, в которых зомбям уготована роль мучающихся внутри и мучающих снаружи персон со своими эмоциями и чувствованиями, то можно констатировать с грустью и печалью то, что современный зомби-хоррор скорее мертв, чем жив, духом старого-доброго Ромеро, увы, не пахнет нигде и ни у кого, как и зомби-реабилитацией в дальнейшей перспективе.

Впрочем, не все еще потеряно в жанре, и иногда на свет белый выходят фильмы о зомби с, мягко скажем, неоднозначным содержанием, которое стремится поколебать привычные представления о жанре. К таковым специфическим творениям можно смело отнести и японский фильм «Зомби-насильники: Похоть мертвецов» 2012 года, принадлежащий нетривиальному и отнюдь не конгениальному режиссерскому рукоблудству небезызвестного Наоюки Томоматсу, ворвавшегося в мир японского хоррор-андеграунда современности трансвестическо-содомическим угаром «Телефонного клуба в Осаке» 1997 года, а статус культового трэшмейкера завоевавшего с выходом двух самых известных бэмувишных зомби-хорроров в современном японском кино — «Стейси: Атака зомби-школьниц» 2001 года и «Сил самообороны от зомби» 2006 года, которые были богаты и рады своей неумеренной разудалой кровомясистостью в избытке, будучи принаряженными еще для пущего эффекту в рясы визуальной гротесковости. Собственно, готовые жанровые слепки у Томоматсу были наработаны давно, эксплуатируй сколь угодно и как угодно столь богатый материал, не изнасилованный коммонерами цензуры, но в случае с Томоматсу-саном два раза выстрелило, а вот третий, к коему относятся «Зомби-насильники», постигла удручающая осечка. И сперва даже начинает казаться, что «Зомби-насильники: Похоть мертвецов» будет настроенной на кинематографическую волну этих вышеназванных картин, возможно, даже будет их превосходить, начинаясь борзо, бодро и бойко, с места в карьер и без лишних, утяжеляющих повествование, предисловий и предысторий. Динамично и даже в меру меметично.

Однако, к сожалению, ожидаемый трэш, угар и содомия тонут в невнятности и неспособности режиссера создать по-настоящему впечатляющий фильм, в котором по идее должны были наличествовать и кровь, и силикон, и фетишизационной породы девицы, любящие все 120 удовольствий Онироку Дана, и кровожадные зомби, которые не прочь устроить всему женскому населению планеты сексуальный армагеддон кадаврической свежести. Порно, сливающееся в эффектном танце с кроваво-извращенным зомби-гиньолем, фетиши, безыскусно спрятанные под некрофилическую ветошь, — таковым обязан был быть фильм Наоюки Томоматсу, но, увы, он таким не стал даже не полпроцента. То ли Томоматсу не удосужился на демонстрацию полного хардкора и делирийности сгнивших ольдерменов похотливых зомби по отношению к героиням, дабы не получить звание заслуженного мизогиника Японии, то ли его просто подвело чувство меры и вкус к перверсиям, но на выходе «Зомби-насильники: Похоть мертвецов» представляет из себя жалкий, вымученный до полусмерти и вымоченный до смерти в телесных выделениях трэш, в котором от провокативности осталось лишь одно интригующее название, а все остальное фильмическое содержание крайней лапидарности тонет в несмешных шутках, в софткорной эротике даже без привычных для японского порно заунывных стонов убиваемых и насилуемых девиц, в отвратительном монтаже и в кустарности режиссуры. Вместо выхода за рамки получается вход в пустоту с пряным привкусом бессмысленного троллинга падких на всякую веселую гадость-извращенную радость зрителей, которым уже просто мало обыкновенной порнографии, а хочется чего-нибудь жестче, но при этом и попроще.