Криминал — отзывы — стр. 101

…эзотерико-апокрифическая исповедь-признание…

…в конце сороковых годов прошлого столетия суд американского штата Мэн признаёт виновным в двойном убийстве вице-президента одного из региональных банков — некоего гражданина Энди Дюфрейна (…Тим Роббинс…). Большинство приобщённых к обвинительному делу улик свидетельствует исключительно против обвиняемого. В результате его приговаривают сразу к двум пожизненным заключениям. Этапируют свежеосуждённого финансиста в самое мрачное и угрюмое пенитенциарное заведение строгого режима на востоке США — федеральное исправительное учреждение называемое в фильме режиссёра Фрэнка Дарабонта Шоушенком. В нашей с вами реальности данный казённый дом именовался Мэнсфилдским реформаторием. Каковой был сооружён то ли в конце XIX-ого, не то на заре XX-ого веков англо-немецкой группой наёмных зодчих в сумрачном стиле романо-германской замковой архитектуры. Закрытым он оказался уже в 1990-ом. И репутацию имел крайне специфическую. Даже с поправкой на ведомственную принадлежность. Например однажды, по сведениям некоторых очевидцев, в результате пресечения одной из массовых попыток бегства, охрана «…была вынужденна стеснёнными обстоятельствами…» при помощи табельного вооружения ликвидировать более двух сотен беглых каторжников…

…в кинематографическом воплощении Шоушенк достойно чтит традиции своего реального прототипа. Начальник застенков Сэмюэл Нортон (…Боб Гантон…) буквально на входе заявляет, что верит только в две вещи: дисциплину и Священное писание. На одной из стен его рабочего кабинета находится художественной в рамке напоминание: «И да прийдет суд Его, и не уйти от него!». Что характерно, за данной саркальной надписью сокрыт потаённый сейфовый шкафчик. Доверху набитый чёрной тюремной бухгалтерией, номенклатурой учёта использования труда заключённый в рабских и корыстных целях и сведениями о личных оффшорных счетах управителя. А старший казематный охранник Байрон Хедли (…Клэнси Браун…) в первый же вечер до смерти забивает одного из вновь прибывших…

…но главная история здесь всё же не о заключении. Основные вехи сюжета за кадром и внутри него реферирует выдержанный голос заключённого Эллиса Бойда «Рэда» Реддинга (…Морган Фриман…) Он единовременно рассказчик, лучший друг Энди Дюфрейна и, наверное, самый реальный из всех присутствующих персонажей. Он один, в отличие от всех прочих представленных героев, здесь не похож на сложносочинённый сюжетный приём. Создатели за почти два с половиной часа покажут зрителю не только все тюремные архетипы человеческих пороков, а и множество их остросоциальных примеров. Остервенелые, безжалостные, злокозненные и продажные тюремщики. Закоренелые агрессивно-гомосексуальные арестанты-садисты. Не умеющие жить без тюремного режима сюицидальные отпущенные на свободу заключённые. Вы узрите и прочтёте их всех. Но именно Рэд в исполнении блистательного Фримана и есть — Он. Главный герой Шоушенка. Весь хронометраж и все в нём происходящие события ловко замаскированы режиссёром Фрэнклом Дарабонтом под хронику воспоминаний этого бывшего узника…

…именно Рэд оказывается для зрителя много более материален, нежели даже его друг Дюфрейн. Ведь тот — более символ, чем реальный и живой человек из плоти и крови. Герой Роббинса составляется по совокупности всех основ и поступков в некую многогранную, идеальную грезу всех тех, кто находится по ту сторону зарешеченных камер. Субтильный и задумчивый до замкнутости Энди — созидатель, которого не под силу изменить даже гибельным застенкам Шоушенка. Ему неведомы собственные пределы. Он с упорством и настойчивостью заново создаёт тюремную библиотеку. Наполняет её свежей литературой и живой музыкой. Он обучает необразованных сидельцев грамоте. Он весь словно соткан из простых жизненных светлых мелочей. Его стихия — необыкновенная глубина и особая многомерность. Тюрьма не перевоспитывает Дюфрейна. Он оказался здесь с другой целью. Словно религиозный помазанник, Энди меняет всё вокруг себя исключительно к лучшему. Повсеместно излучая стойкость, уверенность и теплоту. Преображаясь под занавес в подлинную сущность иллюстрации мощи человеческого духа…

…«Побег из Шоушенка» — сказание о вере и надежде, спасении и искуплении. Это трогательный, захватывающий опыт. Это, в конце концов, кино, снятое хоть и без единого женского персонажа, но предельно романтичное. Ну где, скажите честно, в какой ещё ленте можно узреть несколько сотен заключённых, замерших от наслаждения херувимскими пассажами оперной арии из моцартовской «Свадьбы Фигаро»?..

…ЖэКеХапокалипсис…

…в типичном и даже заурядном городке на тридцать тысяч душ в одну из зимних ночей происходит следующее. Молодой и не испорченный ещё системой труженик жилищно-коммунального хозяйства Дмитрий Иванович Никитин (…Артём Быстров…) прибывает на срочный вызов в девятиэтажное социальное общежитие. На одном из поверхов случился порыв отопительных труб. По приезду выясняется, что повреждение тепловых сетей на самом деле — сущая ерунда; настоящую проблему здания малосемейки трудно переоценить даже невооружённым глазом. Эсхатологическая трещина насквозь, в оба конца, с девятого по первый этажи прорезала весь пока ещё жилой конструктив. Катастрофический разрыв поминутно прогрессирует в своей убийственной деструкции. И в случае непринятия окончательного решения вопроса по принудительному отселению восьми сотен постояльце, в конечном итоге станет для здания и всех внутри находящихся причиной скорейшего и незамедлительного коллективного перехода в лучший из миров…

…тонкая душевная организация не даёт доблестному, принципиальному и честному до одури сантехнику оставить всё как есть. И направляет его в самое настоящее, пера практически Луи-Фердинанда Селина, странствование на край ночи. Чудесным образом главгерой попадает в элитный ресторан, где справляет 50-летний юбилей местная градоначальница — Нина Сергеевна Галаганова (…Наталья Суркова…). Не менее волшебным способом Дмитрию удаётся прямо там, под звон бокалов чудный, пронять бессменную вот уже 20 лет подряд мэршу серьёзностью и ответственностью сложившейся ситуации. Галаганова безотлагательно, тут же, в малом фуршетном зале ресторации созывает чиновничий, высшего городского руководства совет. В ходе прений с лёгкими нотками паники, взаимных обвинениях в повальном казнокрадстве и отвратном двурушничестве всплывает, например, такое. Капитальный ремонт в обветшалом здании оказывается проводился, и не раз. Что правда, всё больше исключительно внутри отчётно-сметной документации. А на очень и очень рачительно сэкономленные средства каждый из присутствующих на заседании импровизированного экстренного штаба представителей высшего местечкового сословия отгрохал себе по четырёхэтажному фешенебельному особняку. А добрая половина — так и не по одному такому…

…в ходе дальнейшего развития фигур этого смертоубийственного, коррупционного паучьего кордебалета зрителю становится предельно понятно, что все эти ненасытные челюсти капитализма прекрасно отдавали себе отчёт о реальном состоянии дел задолго до явления блаженного дурачка-слесаря. И в этом оформившемся противостоянии — большая, огромная прямо структурная находка отличнейшего фильма режиссёра Юрия Быкова. Дмитрий здесь представлен не просто дураком из названия ленты, на которых, как гласит народная мудрость, вся страна держится. В эпицентре отчаянно мрачного рассказа над всем царством тьмы у Быкова возвышается чуть ли не православный великомученик. Для которого сама мысль о том, чтобы свернуть с пути спасения восьми сотен душ злосчастного общежития представляется в лучшем случае смертным грехом. Наперекор всем ужасам и кошмарам он проносит сквозь нарратив свои гипертрофированные нравственность, стоицизм и бескомпромиссность. Что позволяет автору картины из глубокой социальной драмы вылепить буквально притчу ветхозаветной конфронтации. В которой силы света и тьмы обречены биться до последнего вздоха и скончания времён…

…силы зла в лишённом надежды и прочих добродетелей городишке властвуют беспредельно, безраздельно и можно даже сказать — безгранично. Их образы и воплощающие актёры подобраны сногсшибательно. Тут вам и упоминавшаяся уже городовая Галаганова, криводушно заламывающая руки и обливающаяся крокодильими слезами по непосильно наворованному богатству. И продувной, злобно и хищно зыркающий из-под косматых бровей заместитель мэра по вопросам ЖКХ Фёдор Матвеевич Федотов (…Борис Невзоров…), оказывающийся у самой развязки единственным из всей адовой своры не до конца утратившим понимание норм морали и человечности. Есть тут и реальный тёмный владыка всех городских земель и людских душ — воландообразный криминальный авторитет Богачёв (…Юрий Цурило…), удачно мимикрирующий под предпринимателя, бизнесмена и мецената. И местечковый главврач Тульский (…Сергей Арцибашев…), жуликоватый и гадкий хирург, который почку у пациента отрежет и про запас прибережёт. И китоподобный главный полицмейстер Саяпин, на вопрос о взятках бессовестно отвечающий: «Я человек русский, я не взять не могу»…

…к совершенно непредсказуемой развязке «Дурак» не даст вам ответа ни на какие из более всего просящихся на язык вопросов. Ни «…кто виноват?», ни «…что делать?». Решена не будет даже морально-нравственная дилемма из слогана к рекламной компании ленты — «…успеет ли он спасти всех?». На псевдо-совещании городская руководительница изрекает немного модифицированную в угоду всеобщей продажности сакральную истину — рыба гниёт с головы, но если я гнилая, то и вы все тоже. И тут стоит вспомнить и приобщить к показанным событиям другое мудрое изречение — каждый народ имеет то правительство, которое он заслуживает. Вот и выходит так, что рыба-то гнилая не только на голову, а вся целиком. Контингент в аварийной коммуналке показан и впрямь — залюбуешься. Избивающие своих жён смертным боем вечнопохмельные пьяницы, прожжёные из мест не столь отдалённых закоренелые сидельцы, упарывающиеся незаконными психотропами до состояния критической невменяемости подростки. Одним словом — вырожденцы, сброд, шваль и нелюди. Как говорится — и жизнью не живут, и смертью не помирают. Нужно ли их, таких спасать? Ведь если, словами омерзительного Богачёва, всем поровну всё раздать, хорошо-то не станет. Да и на всех всё равно ничего не хватит. Не лучше ли самим хотя бы жить как люди? Чтоб хоть кому-то в этой клоаке было достойно? Коннотация подобных рассуждений предельно цинична, если не вконец нравственно преступна. А уж ответ, отповедь на такое даёт по обыкновению сама жизнь…