Исторический — отзывы — стр. 69

…пафосная и трагическая, философская притча о мирском всемогуществе и незримом провидении…

…единомоментно кровожадная, неистовая и созерцательно-медитативная, исполненная первозданной искромётной беспричинности, колоссальная туша истории Китая с вековечной мудростью в костях её заключённой, могучей поступью предназначения в 1911-ом году от православного Рождества Христова походя и мимолётом сокрушает тысячелетнюю Империю Цин и всю без малого Маньчжурскую монаршую династию. За три года до этого, маленький трёхлетний китайский мальчик по имени Пу И, по сиюминутной превратности фатума, восходит на императорский престол, становясь и одним из наиболее юных титулярных правителей Поднебесной. И к тому же — самым последним. Покамест за пределами бессмертного Запретного города, бессменной резиденции китайских императоров, бушуют кровавые смертоубийственные революции и вспыхивают бесчеловечные зарева вооружённых гражданских противостояний, малолетний император радостно передвигает макетики пекинских домиков не сходя с монаршего ночного горшка под умилёнными взглядами дворцовых евнухов…

…большая часть красочных и колоритных событий из жизни последнего правителя монархической Поднебесной происходит, к слову, внутри воспоминаний его же самого, только уже образца 1950-ых. К этому времени бывший император, а ныне политзаключённый № 981 скоропостижно этапирован в Фушуньское пенитенциарное учреждение для военных преступников. Там рекомый Пу И под бдительным и недремлющим оком начальства колонии усиленно перевоспитывается до самого 1959-ого по особому и личному распоряжению председателя ЦК КП Китайской народной республики товарища Мао. Попутно ностальгируя о своём означенном выше имперском детстве, последующем сожительстве с двумя официальными супругами и сугубо протокольном нахождении во главе японского марионеточного квази-государственного образования — «Великой Маньчжурской империи»…

…итальянский режиссёр-нонконформист, провокатор и сноб Бернардо Бертолуччи в 1987-ом в своём дважды оскароносном впоследствии «Последнем императоре» вознамерился ни много ни мало перенести на экранную плёнку жизнь последнего и, в принципе, никогда не обладавшего реальными браздами правления китайского императора Пу И, написанную им же самим в качестве собственноручной автобиографии. Кроме того, присовокупив к этому воспоминания британца Реджиналда Джонстона, который много лет являлся наставником и советником руководителя Поднебесной. Да ещё и назначив одним из главных консультантов ленты гражданина Пу Цзе, чудом оставшегося в живых единокровного брата означенного властителя. Сказать, что получившееся на выходе действо внушает трепет тектоническим внутренним психологизмом — значит отразить самую суть «Последнего императора». Так пронзительно реконструировать трагедию дефинитивного правителя Китайской империи в полном соответствии с духом и бытом Поднебесной до Боертолуччи не получалось не только у европейских киноделов, а даже, наверное, и у самих китайцев. Рельефные традиционные и древние ритуальные почитания и преклонения пред Императором Десяти Тысяч Лет просто завораживают…

…в «…Императоре» глубоко личная и персональная драматическая проза жизни Пу И очень тонко концентрируется на метафизических и интро-психологических аспектах восприятия отдельно взятым, так сказать, «моно»-человеком истории, находящимся словно вне её рамок. И избегая любых позитивных или негативных социальных оценок. Реально осуждает падшего императора только пара проходных персонажей: начальник тюрьмы и бывший приближённый. Да и то, словно не всерьёз, а больше для сценарной линии. Мощный внутренний ракурс даёт кристально чётко понять степень отстранения и вытеснения опального властителя из самой истории. События развиваются даже не самостоятельно под его неустанным меланхоличным вниманием. Они расходятся как круги от камня на воде — самопроизвольное, не завися ничуть от воли императора, его мыслей и взаимодействий…

…итогом выпадает, при всём визуальном роскошестве, и избыточном изобилии натурных интерьеров и пышных церемониальных одежд, тот фактологический резонанс, что «Последний император» в нарративно-содержательном смысле ценен не демонстрацией самого ярко сверкающего осколка разрушенной Империи Цин. Но символизмом метафоричности, где абсолютный властитель явился синонимом бесконечного безвластия. Переходя в зияющую квинтэссенцию в мощнейшем кадре ленты, когда мальчик-император беспомощно и горько опускает руки перед закрывающимися вратами, ведущими наружу из Запретного города. И в этот ключевой миг и можно проникнуть в самую суть эмоционального бессознательного, внутреннего таинства главного героя картины. Ведь и бездна бесконечная могущественнейшей власти оказывается буквально ничем перед грозной поступью неумолимой Вечности…

…древнерусская, монарше-политическая детективного разлива отличнейшая драма…

…в личную горницу к самозабвенно и неистово хлюпающему капустными щами на сметане начальнику всей Опричнины русской Малюте Скуратову (…Виктор Сухоруков…) приводят с рекомендациями сирого родича Бориску (…Сергей Безруков…) фамилии вяземских помещиков средней руки Годуновых. С виду скромный и челомбитный, он уже через пару минут после официального зачисления в бравую опричную дружину становится объектом нехитрой и грубоватой солдафонской шутки. Опричник и князь Василий Шуйский (…Андрей Мерзликин…) смеху для и потехи ради направляет вновь прибывшего в баньку, отпарить якобы значится гражданских дух. На месте в клубах пара совершенно обалдевшему Бориске во всей своей первозданной и, гхм, обнажённой красоте является пристыжённая и оттого разгневанная до цельных корней великолепной своей светло-русой гривы Мария Скуратова-Бельская (…Светлана Ходченкова…), родная дочка ясновельможного Малюты. И, как опосля покажет сама судьба, первая, единственная и настоящая любовь Бориса Фёдоровича Годунова…

…означенный Борис, решительно отвергает уменьшительно уничижительной обращение к себе и вовсю показывает новому начальнику твёрдость руки и силу духа. Не теряясь ни на секунду ни в поножовщине с ливонскими головорезами, ни даже пред свирепые очи царя-батюшки Иоанна IV Васильевича (…Сергей Маковецкий…), прозванного впоследствии за крутой и безжалостный норов «Грозным». Герой Безрукова лукаво-смиренно обыгрывает при случае светлейшего государя в заморские шахматы и указывает на путь к скорейшей ликвидации небольшого производственного дворцового заговора. Благодарный правитель в отместку жалует Борису совсем какие-то небывалые почести. Окромя высокосановного поста при своём дворе, до какового, конечно же, простецкому опричнику и сыну рядового помещика ни в жизнь не дослужиться никак иначе, Грозный лично сватает Годунова к Скуратовской норовистой раскрасавице-дочурке Маше. Дальнейшие целиком реально-хроникальные и художественно-вымышленные перипетии будут вовсю способствовать продвижению теперь уже полноправного Бориса Фёдоровича по карьерно-служебному поприщу до самого того именно, что народно-канонического зазывания «Бориску на царство!»…

…драгоценный и позолоченный исторический мини-сериал «Годунов», в первой своей восьми серийной итерации, режиссёра-постановщика Алексея Андрианова, посвящённый мрачным событиям царско-русской смуты XVI-ого столетия с центровкой на жизнеописание семейства Годуновых получился отличным, хотя и не без некоторых шероховатостей. К технической стороне никаких, естественно, вопросов нет и быть не может. Избранный несколько коридорно-камерный нарратив вылизан десятками трудочасов гримёров, декораторов, парикмахеров, реквизиторов, костюмеров и реконструкторов до сияюще-превосходящего блеска. Всё, что так или иначе появится в кадре — выглядит не лубочно и скоморошно, или же недопустимо аляписто, но так, как, думается, и должно смотреться настоящее роскошное царское убранство тех сумрачных времён. Актёрский состав также не вызывает нареканий, только восторженное восхищение. Мракобесно-всевеликий бюджет одного из крупнейших российских банков, приложившего свою финансовую длань к созданию телекартины Андрианова, позволил не напрягаясь созвать под знамёна «Годунова» значительную часть самых сливок отечественного кинематографа…

…помимо упомянутых Безрукова, Ходченковой, Мерзликина, Маковецкого и Сухорукова, лента наполняется Анной Михалковой, Владимиром Стекловым, Анной Ковальчук и Ириной Пеговой. И это, представьте только себе, далеко не полный список воплотителей всего навсего ключевых персонажей саги. Все разодеты, напомажены, в накладных косах и наклеенных бородах разнообразной степени окладистости. Прям на загляденье. А вот с чем в творении режиссёра Алексея Андрианова похуже, так это с общей некоторой «беззубостью» что ли. Штука в том, что средневековая русская придворная баталия показана вообще практически без кровожадных острот, присущих реальным историческим событиям. И не сказать, чтобы данный факт — так уж прямо и натуральный минус в копилку сериала, нет. С атмосферой настоящего царизма и подковёрной борьбы теневой сильных мира русского в «Годунове» всё в полнейшем порядке. И яснее ясного, конечно же, что рейтинг в 12+ допускаемых к просмотру лет диктует осознанные в означенном плане ограничения. Позволяя расширить зрительскую аудиторию и приобщить к этому экранизированному учебнику истории самый целевой подростково-школьный контингент. Для сглаживания подобной не вполне оправданной мягкости, стоило бы, возможно, соорудить отдельно-обособленную специально-режиссёрскую версию, с повышенным возрастным цензом вхождения и удлинённой хронометражной глубиной…

…тем не менее, перед нами великолепный образчик не бутафорской и не заказной истории экранной высокого художественного класса. С чудесной лицедейской труппой исполнителей, очаровательными и грозными декорациями и натурными планами, безупречно подобранным реквизитом и вышколенными статистами-реконструкторами. Да, до интеграционных высот, взятых мини-сериалом «Жила была одна баба» Алексея Смирнова, в части лингвистического и атмосферного проникновения в избранный эпохальный пласт истории, «Годунов» к величайшему сожалению не дотягивает. С другой стороны — здесь положительная эмоциональность от просмотра не отягощается примитивно-первобытной свирепой беспощадностью, буйным цветом источавшейся «…Одной бабой». Позволяя спокойно и с видимым удовольствием насладится великолепной актёрской игрой и чудесными сценарными решениями. Восемь сорока минутных серий при должном настрое и наличии свободного времени пролетают взахлёб. И лёгкое удивлённо-озадаченной разочарование нивелируется только тем фактом, что впереди ждёт второй сезон — также восьми серийное экранное явление Бориса Фёдоровича Годунова с подзаголовком «…Продолжение». Тем обнадёженный зритель и всецело заслуженно успокаивается…