Фэнтези — отзывы — стр. 133

Честно говоря, я немного зла. Ну зачем на тему "комедия" советовать драму? Даже если там есть комедийные элементы. Да ещё и драматический элемент тут оказался на самую ненавистную для меня тему. В общем получила я совершенно не то, на что рассчитывала, садясь за просмотр этого фильма. Это конечно здорово испортило впечатление. Но и сам по себе фильм, конечно неплохой, но по-моему несколько затянут. Есть сцены совершенно лишние, вроде той, что с выбором платья. К тому же, хотя сама идея фильма понятна, но в том, каким образом перемещается во времени герой и как потом изменяется жизнь очень часто отсутствует логика. Там даже не перемещения во времени, а какие-то параллельные миры получаются.
В общем, увы, но эта история не для меня.
________________________
Посмотрено в рамках ТТТ.
Совет от tout_va_bien

Главный герой Вадик (Виталий Гогунский) - парень простой, добрый, честный и наивный, из разряда "звёзд с неба не хватает". Однако у него есть амбиции и желание добиться чего-то большего в этой жизни. Поэтому он решает сменить работу ("Там другая жизнь...Там другие женщины, другие машины. Они как будто бы с другой планеты"). Только вот чтобы попасть в этот мир, нужно соответствовать, а у Вадика нет ни зашкаливающей харизмы, ни выдающегося ума, ни бьющей через край креативности. Однако случай приводит Вадика в удивительное место - бар, где тебе могут смешать коктейль, который одарит выпившего тем или иным качеством. Захотел быть интеллигентом? Пожалуйста, вот рецепт, вот ингредиенты - смешай всё в нужных пропорциях и наслаждайся. Только надо быть готовым к тому, что на следующий день случится жуткое похмелье - положительное качество сменится отрицательным и ты уже будешь не интеллигентном, а не проходимым быдло. Вадик ставит себе целью получить желанную работу и добиться сердца Юли.

Одна из причин, почему я решила посмотреть этот фильм, была рекомендация с комментариями, что человек иначе взглянул на актёрскую игру Виталия Гогунского. Увы, как бы я положительно не была настроена к этому актёру и к фильму в целом, никаких чудесных трансформаций я тут не увидела. Гогунский всё также, как в небезызвестном сериале, хмурит брови, надувает губы и делает удивленные глаза. А ведь какой потенциал, казалось бы, для актёра заложен в фильме! Помните, насколько чудесно Юрий Яковлев отыгрывал сразу две совершенно противоположные роли: подкаблучника Бунши и Ивана Грозного? А у Гогунского, к сожалению, разве что текст меняется.

В фильме есть и другой герой в исполнении Ивана Охлабыстина - загадочный Бармен, представляющий высшие силы. Вот за Охлабыстина и не жалко набросить дополнительных звёзд фильму, впрочем актёр тут в своём амплуа. Да и за саму идею фильм стоит похвалить:

Приходит ко мне в бар один какой-нибудь герой...Ну, без стакана ещё не герой, а обычный Вася. И надо этому Васи потанцевать. А с танцами у Васи туго. Он подходит ко мне, просит самбуки, и вот уже Вася скачет как бабуин. Приходит другой такой Вася. Ему нужно познакомиться с бабой, а с бабами у Васи ни бе, ни ме. "Бармен, текиллы!", - и Вася уже как минимум Байрон. Вот знаешь, что я тебе скажу? Таким, как ты, как бы я не мешал всё это пойло, ничего не значит, потому что всё, что нужно для счастья, у тебя уже есть, у тебя внутри. Просто одни верят в себя, а другие нет - вот и пьют от неуверенности.

Комедия вышла доброй, забавной, местами нелепой, иногда глуповатой (финальная сцена в аэропорту весьма бредовастенькая), но очень жизнеутверждающей. В целом, смотреть можно, но не обязательно.

Я в детстве не очень любила Золушку, да и вообще сказки про принцесс, мне как-то всегда больше животные нравились. А принцессы еще имеют такое свойство как пение, в любой непонятной ситуации - ПОЙ -_-, терпеть не могу это. У меня с детства ненависть к мультику, где принц и Золушка пели, о боже как вспомню аж плохо стает :D
Из Золушек я все же люблю один фильм, это "История Золушки" с моей любимой Хилари Дафф, но тут все-таки решилась вот новую версию посмотреть. Тем более Хелена Бонем Картер в роли феи крестной, да и Кейт Бланшетт.
В итоге мне очень понравилось! Красивая и не знакомая мне актриса Лили Джеймс в роли Золушки, которая просто прекрасна. Правда меня всегда бесило, что бедной Золушке приходится терпеть этих противных сестер и злую мачеху. Сестры мягко говоря страшненькие, Анастасия еще ничего более менее, но вот Дризельда...Да и имечко у нее убойное. Фея крестная в исполнении Хелены очень яркая и интересная, умеет Хелена запомниться даже и в маленькой роли. Кейт Бланшетт конечно тоже прекрасна, но бесила ужасно, ох и огреть бы эту стерву мачеху этой хрустальной туфлей по башке. Принц мне не очень сначала понравился, но потом если присмотреться вроде ничего такой, глаза у него красивые. А в роли матеры Эллы хоть убей Хэйли Этвелл не признала.
В общем очень милая версия сказки получилась, Элла-Золушка красивая и не бесячая, принц более менее приятный, мышки очень умилительные, и вообще я даже всплакнула там раз или два, хотя и знаю, что кончится хорошо, но как-то растрогалась.
Эм, только у меня один вопрос на протяжении просмотра возникал почему всем особям женского пола в этой сказке обязательно иметь такие глубокие декольте?И уж больно обтягивающие штаны у особей мужского рода, что за мода такая у них :D

Нефритово-изумрудный лес, пахнущий немыслимым можжевеловым дурманом, цветущими травами, сладкой росой только что прошедшего дождя. Желтое солнце, хитро выглядывающее сквозь густую листву и сплетения множества бамбуковых рук, жарким топленым маслом разливается по земле и согревает всех и все вокруг. Ночь отступает без капитуляции, утро приходит в свои чертоги. Нежное журчание листвы, так похожее на разговор двух влюбленных — и каждая фраза как признание в вечном, как клятва на века. Тихий шепот воды, струящейся горным хрусталем из ручья и неторопливый шаг старика Такэтори, отправившемся вглубь зеленой бездны, ибо лес для него — древний и неизбывный — есть всем смыслом жизни и источником существования. Обычный собиратель бамбука, обделенный очень многим, но при этом довольствующийся малым. Впрочем, не знал он, что в это утро — одно из многих, на первых взгляд, и совсем неотличимых от иных — его жизнь изменится, когда он найдет, совершенно неслучайно, заключенную в тонкий ствол бамбукового деревца крохотную девчушку. И это было лишь начало в удивительной истории, что развернулась как среди уюта маленьких японских поселений, так и среди суетности большого мира.

Нежные, чувственные, добрые и в то же время пронзительно мудрые черты юной Кагуи, смешливый изменчивый лик старика Такэтори, суровые, выточенные ветрами и снегами лица крестьян, изысканные черты вельмож, будто покрытые бесстрастностью и безэмоциональностью масок… Природа, которая кажется истинным воплощением вечности. Здесь жизнь есть такой каковой она должна быть: без притворства, без лукавства, без предубеждений и подавлений. Здесь каждый есть неотьемлемой частью чего-то значительно большего. Искрящееся щебетанье птиц, шум деревьев под порывами ветров, разливающийся розовыми бутонами цвет, чей аромат проникает буквально в мозг, чаруя и гипнотизируя. Гармония всеобщего сосуществования на равных.

«Сказание о принцессе Кагуя» знаменитого японского мультипликатора Исао Такахата, ближайшего и самого способного ученика великого Миядзаки, на первый взгляд поражает неброской простотой своей рисовки, так кардинально непохожей на всю существующую современную японскую анимацию с их резкими штрихами, гротесковыми чертами и яркостью красок, подчас чрезвычайно слепящих. Впрочем, условия для реализации продиктовал и сам выбранный Такахатой материал, лежащий в основе сюжета, а именно древняя, датированная еще Х веком сказка «Повесть о старике Такэтори», которую можно смело назвать прародительницей всех фантастических историй. Причем аниматоры к сказке об инопланетной девчушке Кагуе, оказавшейся принцессой, обращаются далеко не в первый раз; работа Такахаты уже пятая по счету, но, пожалуй, и объективно, и субъективно самая лучшая, не сравнимая ни с отстраненным творением Кона Итикавы 1987 года «Принцесса с луны», ни с ускользающей пустотой «Клэр» Милфорда Томаса. Избрав исключительно чистую форму рисовки, уходящую корнями к классической японской живописи, нежными штрихами акварели и карандаша оживающей, воскресающей и возвращающей к истокам, Такахата выхватывает как отдельные, наиболее важные для повестования детали, так и создает полновесную художественную панораму, смешивая реализм рисовки с притчевой тональностью самой истории принцессы Кагуи, пришедшей буквально из ниоткуда, чтобы перевернуть мир старика Такэтори, который уже и не мечтал, что жизнь его вновь приобретет новый смысл. Примечательно и то, как в ленте сама палитра красок играет важную роль для постижения сюжета. Теплые тона сменяются густыми, значит грядут непростые времена и тяжкие решения; иногда цвета тускнеют, тают, становятся бесплотными. Грусть, тоска, страдание. Потом — игра красок, всплески ярких цветов. Эмоциональный подъем, неподдельные эмоции.

Для работы Такахаты характерна ускользающая красота, поиск того, самого главного момента, нравственного камертона из множества, ибо едва ли «Сказание о принцессе Кагуе» это лишь история о старике и его названной дочке, о его слепой любви к ребенку, во имя которого Такэтори предал свои идеалы, предал в конце концов самого себя, подменив искренние чувства материальным, которое так или иначе, но есть губительным, опасным, деструктивным. Не этого желала для себя Кагуя, выросшая столь же быстро, как новорожденная луна, как сакура, напитанная божественным светом! Лишив ее свободы, сызнова заточив в клетку из золота и яшмы, назвав этот безжизненный каменный гроб, этот дворец ее домом, старик-отец горько ошибался на счет своей дочери, не желающей принадлежать никому и никогда, кроме себя самой. Почитать своего спасителя, уважать его и любить как самое родное, что у нее есть на Земле, любить так, как лишь она способна, но не бояться. Или это преступление — желать свободы?

Однако не только об этом повествует Такахата в своем сказании, полном до краев нюансов, штрихов, дополнений, каждый из который дает свой, правильный ключ для постижения заключенной в нарратив Истины. Наблюдая за быстротечным ростом принцессы, аниматор следит и за тем, как меняется время, эпоха вокруг нее. Она становится ровесницей цивилизации, будучи ее самым добрым и самым верным дитя, присланном на Землю, чтобы изменить нас самих, изменившись при этом самой. Познав всю сладость и горечь, без которых нет в человеческих чувствах именно всего человеческого, всю радость и боль, что испытывает сердце, стучащее по воле божьей, узнав высокую цену тяжко добытой любви и дешевизну легко приобретенного богатства, принцесса с Луны увидит как на смену одной власти придет другая, как желание возвыситься над остальными приведет лишь к упадку, но это лишь самая видимая и самая ничтожная расплата за жажду прорваться вверх, любой ценой, немыслимой без утрат духовности. Впрочем, такова и вся история человечества, и человек вот уже в который раз сбрасывает с себя цепи условностей, и идет в никуда, считая, что там, в белесой неизвестности, будет лучше. Увы, это не так. Кагуя не осуждает, а лишь призывает быть людей людьми, оставаться такими, невзирая ни на что. И в этом она созвучна гуманистическим идеям самого Такахаты, для которого жизнь — прекрасна, а человек — не так уж плох, стоит лишь приглядеться пристальнее и внимательнее.

Мистический роуд-муви с тревожной музыкой и пылью.

Красивый и стилистически выдержанный рэтро-сериал. Начиная с изумительных и полностью подходящих по настрою титров. Впрочем, чего еще можно было ожидать от продукции HBO? Это ж они 'Клан Сопрано' в мир выпустили.

Сюжет: американская глушь, начало 30-х годов ХХ-го века. Мучимый страшными кошмарами парень живет со своей матерью на богом забытой ферме в ужасной глуши и нищете. Мать умирает, и парень волей судьбы – или, скорее, рока – пристает к бродячему карнавалу, некому шоу уродов, колесившему по просторам штатов. Тут-то нам становится ясно, что и уроды эти не так просты, как кажутся, и парень то ли проклят, то ли благословлен неким даром. И тут начинаются всякие мистические вещи, загадки, поиски себя и своего прошлого.

Главный герой – деревенский парень, которому снятся те же сны, что и полубезумному провинциальному священнику, который думает, что Господь с ним общается. Истории обоих происходят параллельно. Понятно, что рано или поздно их пути обязательно пересекутся. И тогда явно произойдет нечто значительное и зловещее…

Сюжет развивается неторопливо, почти медитативно. Персонажи, как и положено в хорошем мистическом сериале, прописаны хорошо, у всех есть некие тайны, открытие которые витает в воздухе в виде тревожного предчувствия.

К примеру, помните карлика из «Твин Пикса»? Тут он тоже играет, но одну из более главных ролей. Персонаж его очарователен, неоднозначен, как большинство героев, и добр – ну, или, по крайней мере, относится к положительным персонажам. Хотя тут сложно сказать, ибо герои, казавшиеся положительными, вдруг становятся зловещим и, реже, наоборот.

Главный герой – Бен, тот самый парень, о котором я писала выше, естественен в своем образе деревенщины с потенциалом. Он в поиске себя и сведений о своих родителей. Уж с этой ролью Ник Сталь справился на порядок лучше, чем с образом Джона Коннера в 'Терминаторе 3'.

Священник – его играет актер, запомнившийся мне по «Кладбищу домашних животных» – меня откровенно пугает. Тут вообще достаточно пугающих моментов. По атмосфере своей сериал чем-то напоминает «Потерянную комнату», наверное, это меня и подкупило с самого начала. Только больше секса и религии… Хм, какая смесь любопытная, прям ранний Мэрилин Мэнсон.
Развязка более чем неожиданная. Напряжение нагнеталось всё больше и больше, а потом... Не, не буду рассказывать. Лучше сами посмотрите. Не пожалеете, эстетическое удовольствие однозначно получите.

Хотя, конечно, одно замечание по поводу концовки у меня всё-таки есть. Красиво и всё такое, логично и всё в порядке, но скомкано. Изначально планировалось снять шесть сезонов, а в конечном итоге “Карнавал ' сняли с эфира после второго, вот и пришлось комкать финал. Эх, жаль... Но в целом мне отличный, необычный и качественный сериал.

Они принадлежат неизбывной вечности.

Они — блудные дети Тьмы и брошенные всеми внуки Ночи.

Они — сама Царица Смерть, змеей извивающаяся на шее людишек и заостренными клыками впивающаяся в нежную и хрупкую плоть.

Они — любовники, многовековая связь которых не держится лишь на мимолетной страсти и изысканных сексуальных экспериментах.

Они — изгнанные из Рая, но не попавшие в Ад, как, впрочем, и в Чистилище Адам и Ева, нашедшие себе приют в мире детройтского андеграунда, танжерского декаданса и гламурного хипстерства Нью-Йорка.

Они видели как рушились империи, как на смену первому Риму пришел второй, как революции и войны стирали границы государств, как фрейлины и придворные сами становились королями, но Их не прельщала власть. Но сейчас Адамом и Евой, а также заглянувшей к ним на огонек сестрой Евы Авой овладела депрессия и меланхолия.

Знаменитый американский многоярусный многостаночник, режиссер, сценарист, актер и просто синефил Джим Джармуш принадлежит к совсем немногочисленной когорте истинно независимых творцов современного американского кинематографа, кто ни разу на всем протяжении своей длительной и увенчанной Каннским золотом карьеры не продался за 30 серебреников голливудским фарисеям аки Иуда Искариот, сам став по сути эдаким экзистенциально томлящимся добрым самаритянином всего инди-муви, в 2013 году в рамках очередного Каннского кинофестиваля представил свой последний по счету, после пятилетнего перерыва в режиссуре и семилетних мук творчества, и, вероятно, самый неожиданный фильм под названием «Выживут только любовники».

Неожиданный ввиду того, что среди всей фильмографии Джармуша, находящейся исключительно во внежанровом пространстве, «Выживут только любовники» таки можно успешно привязать к одному конкретному и ныне уже чрезвычайно успешно превращенному в эксплуатацию жанру вампирского кино. Однако по факту Джармуш, все кинематографическое бытие которого пронизано умозрительно-мозаичными сюжетными конструкциями и отсутствием линейного односложного нарратива вкупе с шаблонностью, ибо дамокловым мечом, пронизывающим насквозь весь его домотканный узорчато-дымчатый кино(кон)текст, висит вся Французская новая волна, бережно им перенесенная на штатовскую почву, произвел в «Выживут только любовники» изысканную по форме и содержанию полную и, вероятно, окончательную деконструкцию жанра вампирского кино как такового, вступив по сути в своеобразную негласную полемику с британцем Нилом Джорданом и его пропитанными терпким кровавым духом вампирской маяты картинами «Интервью с вампиром», но в большей степени с недавней «Византией», причем однозначную победу в этом негласном споре двух очень разных творцов авторского кино одержал именно Джармуш, который, помимо нарочито декадантской формы, не забыл и про содержание.

И джармушевский деконструктивизм выражается в первую очередь в очевидной декоративности созданного им мирка; вампиры нужны ему как удобная метафора культурного и философского возрождения в мире, где царит вырождение. Вампирская эстетика начертана лёгкими мазками, она практически не ощущается в картине. Зритель будто наблюдает бытие персонажей не Энн Райс, но Брета Истона Эллиса или, что ближе всего, Франца Кафки. По сути принадлежность главных героев в ярком исполнении интеллектуально-нервического Тома Хиддлстона и бурлескно-эпатажной Тильды Суинтон к вампирскому роду или к рокерской музыкальной культуре есть не более чем эдакой приманкой режиссера, ибо для Джармуша не так-то уж и важно кем именно являются его персонажи, обитающие по воле автора в Детройте — фактически мертвом городе, городе-банкроте, погруженном на десятилетия в сплин и неизлечимую депрессию в последней стадии, по завершении которой обычно следует петля на шее или горсть таблеток.

Соорудив изящную, до невозможности эстетизированную, доведенную до фетишистского перфекционизма визуально-метафизическую и метафорическую конструкцию, сложносочиненный постмодернистский лабиринт, Джармуш мастерски на целых два часа погружает зрителей в рефлексию и меланхолию черных ангелов, проклятых даром бессмертия, но и к самой встрече со смертью не готовых. Это истинная симфония щемящей грусти, лирическая рок-баллада о любви втроем и страданиях поодиночке. Грайнкор нечеловеческих и надчеловеческих страданий, бодлеровская поэзия духовного умирания, искусно переведенная на язык кино.

Религиозная символика, которой в картине уделено, пожалуй, больше всего внимания оказывается прозрачной и чересчур простой, ибо едва ли Джармуш склонен был создавать в своей картине очередную притчу с библейским привкусом. Увы, фильм скорее изощренно ироничен по своей интонации и к тому же напоминает эдакую нетривиальную мозаику из картин и обрывков давнего прошлого, на выходе являя собой обман и самообман, миф и мистификацию. Собственно, будучи тем, от чего картина и вовсе не отмежевывается — постмодернизмом, притворяющимся пуристским слепком кинематографа. Но для Джармуша и Носферату, и Дракула мертвы и несущественны; его вампиристическая диалектика лежит в пространстве исключительно культурологии и философии, декаданса и dance macabre.

Вот в кадр попадает «Доктор Фауст», мучившийся многочисленными экзистенциальными вопросами бытия и ирредентизма, вот эпизодически появляется антибуржуазный «Великий Гэтсби» Фитцджеральда, чтоб его вскорости сменил «Улисс» Джойса, а романтизм лорда Байрона соседствует со зрелым цинизмом Кристофера Марлоу. Не хватает, пожалуй, лишь Марселя Пруста, но он априори подразумевается. И так далее, и прочее… Фильм соткан из воспоминаний о прошлом; он находится вне времени и пространства, являя собой стильный и насыщенный сгусток внежанровой синематики и эстетики — пронизывающей и поэтичной. И Джармуш, предлагая зрителям столь специфический ребус, тем не менее находит место не только для привычных для него многослойных метафорических конструкций, но и для весьма понятной философии, в которой тема дарованного бессмертия подвергается сомнению и уничижению, ведь зачем нужна вечная жизнь, если в ней нет того, ради кого хочется жить. Годы сменяются веками, правители и властители душ и сердец не вечны, а лишь любовь истинна в своей неприкосновенности. Любовь и древний голод, который можно утолить лишь кровью. Банально, но по Джармушу, любовь и кровь вновь пошловато рифмуются, но вместо попсовых пустышек он подарил зрителям мрачную и безупречную, воистину безукоризненную трагикомическую драму о трех ангелах Смерти, которым однажды опять очень сильно захотелось жить на грязных люмпенизированных улицах Детройта, который в фильме выглядит не промышленной могилой, а эдаким американским Парижем. Потусторонним и совершенно ирреальным, в котором лишь выживут только любовники.

Знаешь, если мы там умрем, мама нас убьет.

Я очень-очень люблю первую часть, наверно поэтому я так долго собиралась, чтобы посмотреть наконец вторую. На этот раз Шон (Джош Хатчерсон) получает зашифрованный сигнал с места, которого нет на карте и как он подозревает там должен находится таинственный остров. Вместе с отчимом Хэнком (Дуэйн Джонсон) они уговаривают хозяина вертолета Габи и его дочь Кайлан (Ванесса Хадженс) отвезти их на остров. Их настигает ураган, они терпят крушение и оказываются на Таинственном острове о котором когда-то писал знаменитый Жюль Верн. Там их встречает дедушка Шона Александр (Майкл Кейн), который сообщает им что в это райском месте они застряли на две недели, ведь только через это время они смогут отправить сигнал Sos... Но у природы свои планы, остров уходит под воду как затерянная Атлантида и теперь их шанс на спасение это подводная лодка Наутилус.
Здесь собрали все самые интересные приключенческие книги: и Таинственный остров, и Затерянная Атлантида, и Остров сокровищ и даже есть отсылки к 20000 лье под водой. Смотрится интересно, весело, красивые виды, полеты на пчелах, маленькие слоники и гигантские ящерицы с птицами. И конечно же подводный мир, который простирается за окнами подлодки.
Джош Хатчерсон напоминает мне о детстве и первой части (хоть что-то же о ней должно напоминать), Джонсон как всегда силач, который спасает всех и вся, ну а что ему еще остается!? :) Майкл Кейн забавный старичок-путешественник немного с сумасшедшикной :)
В общем жду с нетерпением путешествия на Луну ^^

Это очень сложный фильм, потому что все рецензии на КП сводятся к попытке разъяснения того, "что именно хотел сказать автор" (чёткий показатель сложности)))...

"Что хотел сказать автор" нужно спросить у него самого, в зрительских отзывах мы предоставляем как раз то пространство вариантов, только уже в кубе - пространство вариантов восприятия. Так что лучше узрите фильм лично и допишите свой вариант.

Мне нравится Джаред Лето, всегда любо-дорого на него в кино посмотреть или на сцене). Остальные актёры тоже заходят гармонично, хотя и подобраны не совсем форматные лица. Классный монтаж, переходы, флэшбеки, слоумо - прямо пособие можно составлять о современных подходах в создании кино, эффектно. Музыка приятная, многие зрители отмечают хороший саундтрек.

В общем, фильм комплексно качественный и нацелен на брейнфакинг). А для милых дам - есть "про любовь", чтобы на примере любовных тяжб Немо задвигать теории струн, стрел, эффекта бабочки, вариативности, ткани пространства и времени, большого хлопка, бессмертия, иллюзорности мира и т. д. (реально количество поднятых тем тяготеет к бесконечности). Квинтэссенция Теории Всего, и вот, втиснуто в одну киноленту, два с половиной часа лекции о Масштабе Абсолюта: жил себе спокойно мирный атом (зритель), ничего не подозревал, был винтиком в машине распада/сжатия Вселенной, глянул фильмец и пошёл гуглить в адовом темпе)))! Устыдился, значит, своей табуларасости, вкусив плод познания))). Я бы дал фильму девиз: "Не тормози - в ногу с наукой иди!"

Итог - понравилсО).

Zaraza , спасибо за совет во Флэшмобе 2015. Также фильм просмотрен в рамках игры МувиБинго. Тур №3.

35-летняя дружелюбная работница рыбной промышленности Страны Восходящего Солнца по имени Асука, на протяжении долгого времени терпевшая сексуальный террор со стороны своего начальника Хэджайма Таки, соглашается отдать ему свои руку, сердце и прочие жизненно важные органы, чтоб более ее не доставал. Но однажды, пребывая в тягостных раздумьях о нелегкой женской доле и мирно гуляя вблизи мутного озера в дремучем лесу, Асука встречает своего давнего возлюбленного, некогда славно утонувшего в сих водах и переродившегося в водяного. Бывший возлюбленный решает возродить угасший роман.

Квинтэссенцией всего японского музыкально-театрального искусства является театр Кабуки, большинство основных художественных элементов которого, вплоть до сюжетов, восходящих корнями к древним сказаниям и легендам, перекочевали и в мир кинематографа. Впрочем, мюзикл по-японски — это, безусловно, совсем не одно и то же, что и мюзикл по-американски и по сути своей этот жанр в Японии не сильно прижился, за исключением парочки абсолютно безбашенных фильмов 60-х годов и нескольких новых, в которых яркими невиданными красками заиграли привычные для японской культуры мифы. К таковым нестандартным, мягко говоря, творениям японского музыкального кино относится фильм «Подводная любовь» 2011 года, представленный в свое время в рамках кинофестиваля Трайбека и киносмотров фантастического кино «Fantasia» и в Остине.

По меткому и емкому определению создателей картины, «Подводная любовь» является «розовым мюзиклом» не только из-за того, что в сюжете картины расцвели пышным цветом роз нетрадиционные сексуальные отношения(увы, не гомо, но, к счастью, не некро и не педо), но и постфактум ее принадлежности к славным и глубоким традициям японского эротик-софткора, кинематографа pinku eiga, который с наступлением нового тысячелетия еще более укрепился и раскрепостился в современном японском кино. Режиссер же «Подводной любви», Синдзи Имаока, в свою очередь относится к новой волне кинематографистов «розового кино», разбавившем своими фильмами нулевых годов этот лишенный всяких рамок разумного жанр иронией, сатирой и гротеском.

Сюжетный каркас «Подводной любви» основан на распространенной в Японии легенде о так называемом каппе — проще говоря, водяном, который имел дурную привычку осквернять нежнейшую плоть японских девственниц в отместку за несчастную любовь. В фильме Синдзи Имаоки этот банальный и затертый до дыр сюжет, давно трансформировавшийся благодаря комиксам и аниме в переиначенную на японский лад историю о прекрасном принце, превращенном в пресноводное, но жаждущее любви существо, приобрел эпатирующие и вкусные оттенки шокера со всеми присущими этой японской разновидности искусства атрибутами, впрочем, низведенными режиссером до фактического минимума.

Место тошнотворного и омерзительного натурализма заняли почти детская наивность подачи художественного материала, густо замешанного на гротеске и абсурде происходящих перед зрителем событий, хотя, конечно, вряд ли стоит рекомендовать фильм Имаоки всем зрителям без исключения, ибо над «Подводной любовью» витает не столь добросердечный дух Эндрю Ллойд Уэббера, Басби Беркли, Винсенте Миннелли и Диснея, сколь терпкий и пряный душок творений Кадзуо «Гайры» Комидзу и Валериана Боровчика, поскольку моментами картина изящно перекликается и с трилогией о потрошках порочных девственниц, и с адски ироническим порноужасом «Зверя».

При этом явная извращенность содержания с впечатляющими оттенками animal sex и садомазохистских перверсий идеально сосуществует с наивной интонацией всех многочисленных музыкально-танцевальных номеров, в которых под бойкий аккомпанемент достаточно изобретательных и ярких мелодий электронных и синтипоповых битов французского дуэта Stereo Total, написавшего к картине все музыкальные дорожки, до зрителя доносится главная и особо незатейливая мораль, что любви все возрасты и разновидности живых существ покорны и совершенно не важно в таком случае, кто ты: зверь, человек иль чудище болотное, зловонное и сексуально озабоченное.

«Подводную любовь» следует воспринимать как очень своеобразную сказку для взрослых, в отрыве от реальности и заложенного в картину девиантного подтекста, ибо все действо в ней исключительно полно неистового сумасшествия и условности, эфемерности и надреальности, в которых в принципе возможно все, даже самое невероятное. И зрителю остается лишь последовать за этой иррациональной стихией, подобно главной героине, ставшей в одночасье центральным обьектом настоящего любовного треугольника, в котором нашлось немало места и для мотивов Красавицы и Чудовища, а также для массы очевидных вещей, преподнесенных режиссером под соусом зоофилии и прочих веселых радостей загадочной японской души.

Sweet Dreams…

И снова здравствуй, о загадочный Зак!

Пишу тебе, так как до сих пор не в силах разобраться, хороший ты режиссёр или нет.

Прошлые твои работы составили у меня очень неоднозначное суждение о твоём таланте (или отсутствии оного), вот почему я решил ознакомиться с твоей новой работой. Признаюсь честно, от «Мертвецов» остались очень хорошие впечатления, вот ещё бы они там не носились, как угорелые… «Спартанцы» ничего, кроме недоумения у меня вызвать не смогли — эпично, необычно, но где же сюжет? Впрочем, «Хранители» меня заворожили — ничего лишнего, очень интересно и необычно.

Что до нового твоего творения, то не без улыбки сообщаю тебе, что тут, у нас, его «обозвали» «Запрещённым приёмом», да, да, не смейся! Жаль, что люди, покупающие права на вашу продукцию, не задумываются о смысле, который несёт фильм. Вот и появляются на свет «Викинги», «Пророки» и «Приёмы».

Но, впрочем, перейду к самому произведению.

Как и в предыдущем эпосе, начальная заставка под прекрасно исполненную твоей протеже песню популярной британской группы и гениальный видеоряд раскрывает всю предысторию ужасной трагедии юной девочки, которая вызвала жуткое потрясение её психики.

Далее, заострив внимание на четырёх материальных вещах, ты начал разыгрывать потрясающий спектакль разложения личности. ТАК показать психику девочки, живущей в придуманном её же воображении мире и ассоциирующей в этом мирке себя с понравившимися ей персонажами, не смог бы и Фрейд.

Твоя героиня, пробираясь через дебри своего сознания, постепенно уничтожала свои копии. Ты наверняка, смотрел «Идентичность», я уверен. А эти шикарные отсылки к видеоиграм «Dragon Age», «Killzone», «Vanquish»? Браво!

Жаль концовка у тебя получилась безрадостная. Почему? Просто довелось мне однажды читать статейку о лоботомии, и последствия сего варварского способа борьбы с шизофренией мне предельно понятны.

Впрочем, справедливость восторжествовала, и девчушка дала свободу мальчику, пусть и ТАКОЙ ценой.

В общем, спасибо тебе за «Отвлекающий удар». Буду с нетерпением ждать следующую твою работу.

PS и насчёт Эмили. Думаю ты должен всерьёз заняться её музыкальным продюсированием — у девочки талант. Мэрилин Мэнсон и Энни Леннокс могут отдыхать…

До определённого переломного момента в своём творчестве гений сумрака человеческого разума Дэвид Линч не принадлежал к тому многочисленному аки легион сонму творческих единиц, кто нарочито, в открытую, не без эксбиционистского удовольствия переносит на кинопленку детали своей жизни, препарируя её с очевидным экзистенциальным сладострастием. Как и все сюрреалисты, Линч склонен к тотальному отрицанию бытового примитивизма, его киновселенная прикована железными цепями к надреальности, ирреальности, а там и прошлое, и настоящее, и будущее растворено в серной кислоте эксплицитной образности. Но пришёл и его час волка, и в 2001 году Линч снимает «Малхолланд Драйв» — авторскую исповедь, где Фабрика Грёз, Голливуд представлен режиссёром как царство мёртвых. Последовавшая же за «Малхолланд Драйв» «Внутренняя империя» 2006 года и вовсе стала, пожалуй, самым личным и автобиографическим творением Линча, поскольку весьма нетрудно найти в сюжете этой ленты отголоски крайне мучительного брака режиссера с Изабеллой Росселлини. Но это лишь внешний слой картины.

Кем в сущности является Никки Грейс, главная героиня «Внутренней империи»? Это актриса, находящаяся в творческом кризисе, идущая себя и свою роль, и при этом терзаемая, порой совершенно необоснованно, ревностью своего мужа. Линч практически не показывает зрителям мужа Никки; он фактически затворник, отшельник, коим некогда был в 70-80-х годах сам режиссёр, приманивший этой своей загадочностью Изабеллу Росселлини. И как и вымышленная Никки, реальная Изабелла мучилась в этом браке, ей было сладко и горько, больно и томно. Вместе с тем вторым отражением самого Линча в фильме становится Кингсли Стюарт, постановщик проклятой картины, в которой занята сама Никки и Дэвон Берк — сублимация всех ревностных страхов самого Линча. Стюарт в своей кинематографической работе — жёсткой, властной, подавляющей — суть рифма и самому Линчу, доведшего Изабеллу Росселлини до нервного срыва. Таким образом, перевоплощая на экран самый свой тяжёлый опыт отношений Дэвид Линч буквально проводит жирную черту над ним, отпуская все свои терзания на свободу, как Никки отпустила Потерянную Девушку, прощая и себя, и реальную Изабеллу при том, что на прямой контакт с актрисой Линч так и не решается. В кинематографе все проще…

Но, между тем, Внутренняя империя это не только империя самого режиссёра. Таковой обобществляющей империей являются авторские иллюзии, преподнесенные в удобном формате «фильма в фильме». По сути каждый кинематографический объект, любое кино в отрыве от жанров и стилей, это отдельная Вселенная, самоценный и самоцветный мир, претендующий на первичную реальность. Во Внутренней империи зритель наблюдает как порой незаметно стираются грани между постановкой и всамделишной бытийностью; роковой сценарий обретает плоть в нашем мире, захватывая в заложники чужой авторской воли — Режиссёр в картине не более чем посредник, а Демиургом, истинным и безжалостным, является невидимый сценарист — исполнительницу главной роли, которая жертвенно отдаётся на заклание этим язычникам от Цейса. Причём её жертва добровольна; настоящее искусство, по Линчу, это тотальное разрушение и растворение психофизиологической сути человека, актёра, природа которого заключается в множественностях перевоплощений, до степени утраты своей индивидуальности, в изощренном вымысле, который становится для него первичнее того, что снаружи.

Но вместе с тем Внутренняя империя — это империя нашего сознания, подсознательного. В фильме Линча сознание интроспективно, то есть все, что режиссёр показывает, происходит внутри разума субъекта Никки. Сознание главной героини становится фильмом, на протяжении которого она заново проживает свою жизнь и обретает своё истинное Я, коим есть Потерянная Девушка, заточенная до поры до времени в недоступных пределах разума Никки. Кролики — это посредники между подсознательным и бессознательным; это цепкие страхи и комплексы самой Никки, в прошлом которой было что угодно, но не гламур и притворство. Но когда приходит время понять кто ты и что ты есть, оказывается, что для Никки, обманывавшей саму себя на протяжении многих лет, это до чудовищности тяжело, мучительно, происходит слом её сознания, невысказанные кошмары оживают, а доппельгангеры своего затаенного озлобления несут лишь боль не только для Никки, но и для всех, кто был причастен к её судьбе.

И империя страстей и пороков человеческих это тоже, по Линчу, Внутренняя Империя. Кого не копни, неглубоко даже, из героев этой картины, то станет ясно, что для протагонистов во Вселенной Линча никогда и не было места. Никки — актриса, жаждущая большей славы, денег, готовая на все ради роли, даже если цена за неё будет высока: её жизнь и разум. В ней воплощены алчность, жадность, слепота. Девон Берк — самовлюбленный, эгоистичный, эгоцентричный актёр, пожалуй, давно продавший свою душу даже не за гениальность, но за отблеск её. Он — очевидное воплощение похоти и гордыни. В Кингсли Стюарте Линч воплощает уныние и гнев от невозможности создать то, что он желает, но не способен сделать, но лишь до определенного времени. Им овладевает зависть, как и Дорис Сайд, которая идёт на убийство, обрекая себя в дальнейшем на ничтожное небытие. Линч снова возвращается к финалу фильма к мысли о Голливуде как городе мёртвых, ибо «фильм в фильме» завершается смертью на Аллее Славы. И дальнейшим переходом Никки в потусторонье. Одновременно порождённая режиссером множественная тройственность — мир Потерянной Девушки, Польский Ад, Голливуд и Никки — кривозеркалит Трём Ступеням Лестницы Мироздания, и Никки, как и зрителям, суждено перед поднятием вверх, опуститься далеко вниз, посмотреть на неизлечимые уже души в польском борделе, туда, где царствует Фантом, новый лик Сатаны (его проводником была Старуха, косвенно предупредившая Никки), с тем, что бы в конце спастись и спасти других. Внутренняя Империя, как и Шоссе, сотворено по законам цикличности, и Линч зарифмовав финал сводит все к новой истории новой Никки, очистившей себя от грехов и страхов. Но надолго ли, ведь сумеречные пределы Голливуда она так и не покинула?

Как известно, многие фильмы ужасов имеют в своей основе какую-либо психологическую подоплёку, зачастую — некую бытующую в обществе поведенческую тенденцию, либо же общую для множества людей фобию. Например, фильмы о Годзилле и ряде других мутантов выросли из реального страха перед ядерной угрозой, а в основе части картин о зомби лежит проблема перенаселения планеты. Темы преступления и наказания, неправильного воспитания, психологических травм — всё это очень часто встречается в хоррорах и триллерах. Где-то они вводятся намеренно, имея своей целью исследовать именно эту проблему и предупредить общество о её опасности, но чаще — используются лишь в качестве стержня, на который насаживаются происходящие события, в качестве обоснования появления очередного маньяка, но без стремления заниматься разработкой темы детских психологических травм в глобальном масштабе.

Одним из фильмов, в которых присутствует психологическое двойное дно, является и чёрная комедия Джейкоба Вона «Майло» (есть вариант «Плохой Майло»).