Романтика — отзывы — стр. 225

Социальная дорама о ВИЧ-инфицированной старшекласснице, поломавшей себе жизнь из-за собственного легкомыслия. А можно взглянуть иначе – и вот это уже дорама о страстно влюбленной в жизнь девушке, старающейся взять все возможное из отпущенного ей недолгого срока, о той, кто сумела своей любовью вырвать другого человека из мрачной пучины мыслей о смерти.

Кано Масаки так хотела пойти на один важный для нее концерт, что потеряв билет на него, она не придумала ничего лучше, чем последовать примеру беспечных подруг и… согласиться переспать за деньги. О предохранении она в тот момент совсем не думала и на какое-то время выбросила стыдное происшествие из головы, сосредоточившись на мыслях о том, что зато она все-таки попала на концерт, а после него и в постель к обожаемому ей композитору.

Вот только вскоре после этого рутинная сдача анализов оборачивается для нее кошмаром, девочке говорят, что теперь она ВИЧ-положительная, и вся ее незамысловатая жизнь летит вверх дном. Под ударом оказывается и незадачливый композитор, тоже не подумавший о предохранении. А дальше… Что дальше? Масаки-тян теперь предстоит рассказать обо всем родителям, в одночасье повзрослеть и переосмыслить свои планы на жизнь, начать лечение и надеяться на то, чтобы оно ей подошло. А тем временем отношения с композитором, всем невзгодам назло, продолжают набирать обороты…

Поступки Кано Масаки вызывают целую бурю эмоций – от негодования до уважения, ей хочется то ремня дать, то чуть ли не стоя аплодировать ее смелости и стойкости. Эта несносная девчонка не желает никого слушать, она принимает довольно сомнительные решения, ставящие под угрозу ее и без того слабое здоровье, но делает это с такой уверенностью в себе и своих близких, что тем остается только поддержать эту чудачку.

Дорама эта из подвида жизнерадостно-печальных, где герои с переменным успехом борются с обществом и судьбой, пытаясь защитить свое недолговечное счастье. Подкачал разве что финал, оборвавший эту историю хоть и ожидаемым, но все равно жестоким образом. Чувство вкуса при этом создателям явно изменило.

Слишком личное: отпустить забыть уничтожить

Жан Эсташ, худой, всклокоченный, с нервически-психопатическим лицом, как и гораздо более удачливый в жизни, любви и творчестве, хоть и внешне сильно похожий на своего визави Филипп Гаррель, был в числе тех, кто хоть и получил приглашение на багровеющий за парижским горизонтом закат Новой Волны, предпочел не стоять скромно в дальнем углу, но смело войти в круг первых, одним из первых начавших перерабатывать кинематографические изыскания ньювейверов, попутно и подспудно анализируя причины и следствия действий бунтарей и всех к ним примкнувших, им сочувствующих. Причём и Гаррель, и Эсташ были равнозависимы от Жан-Люка Годара, который для первого был главным и единственным вдохновителем, а для второго - учителем и по сути спасителем magnum opus Эсташа, фильма 'Мамочка и шлюха' 1973 года.
Эсташ для Французской Новой Волны личность, меж тем, очень противоречивая, неуместная и в чем-то далеко не сразу приметная, в первую очередь, из-за того что среди тогдашних уже бронзовеющих нововолновиков, основной трибуной которых был приснопамятный 'Кайе де Синема', масье Жан был практически чужим среди своих и своим среди чужих, хотя очевидно напитавшись из источника Ромера и Годара. И в этой своей странности и инаковости Эсташ был обречен находиться постоянно между, как чтя, так и по-своему преломляя основные кинематографические формы всей Новой волны, им подытоженную окончательно в 'Мамочке и шлюхе', представлявшей из себя поначалу эдакий агрессивный выброс во внешнее пространство его личного опыта, конечно же, любовного: тягостных отношений с актрисой Франсуазой Лебрун, завершившихся не менее депрессивным расставанием. Тем примечательнее становится, что громкие отзвуки 'Мамочки и шлюхи' отчётливо слышны как в 'Мечтателях' Бернардо Бертолуччи (у раскованного итальянца трио героев состоит из женщины и двух мужчин, тогда как у Эсташа из мужчины и двух женщин, но это лишь семантика), так и в 'Постоянных любовниках' Гарреля - воистину синефильская петля Мёбиуса, невозможная существовать, между тем, без главной ленты Годара 'На последнем дыхании', откуда в фильм Эсташа непроизвольно перетек несложный фабульный ход с диалогами и монологами в будуаре отеля, где нежились и наслаждались друг другом Мишель и Патриция. Третий лишний лишь намекался и предполагался. Невольно, но 'Мамочка и шлюха', в которой личное авторское все-таки доминирует, воспринимается как эдакое продолжение того вечного экзистенциального диалога Мишеля и его возлюбленной (ещё более становится понятным факт интереса Годара к созданию эсташевского эстампа), ведь в сущности герой Жан-Пьера Лео, зеркалящий и самого режиссёра, как Мари и Вероника его любовниц, происходит из того же типа, что и Пуаккар - бунтарей. Причина бунта которых кроится в их желании создать дивный новый мир, не всегда толком понимая как это надо делать - типичный инфантилизм, умноженный на буржуазный консьюмеризм, дающий в итоге лишь плоды разрушений и личностного затухания; буржуа, сытые и недовольные, сами себя сожрут. Но только бунт его свершился, Красный Май запылал заревами, но столь же быстро он и потух. Александр - герой после бунта, готовящийся к чему угодно, но не к новым революциям; сарторианство, делезианство и прочие философские постулаты, когда-то сподвигнувшие его на праведные крушения привычных патриархальных, капиталистических и прочих сугубо буржуазных устоев, для него уже кажутся не столько блажью, сколь главным оправданием его бездействия по дальнейшей жизни. И, по Прусту, с тщетой своё утерянное время в пустоте бессмысленного по сути бунтарства, Александр становится характерным типажом нового 'потерянного поколения', которое уже само, осознанно, загнало себя в экзистенциалистский тупик, в это ничто и никуда, замкнутое в четырёх стенах некоей комнаты неопределённого часа и года. Может, на дворе все ещё 1968 год, а, может, и ближайшее будущее; не так-то уж и важно. Напрямую обращаясь к зрителям, Александр вовлекает его в свой процесс исповедывания, бесконечного яростного монолога обо всём, но по сути ни о чем конкретно. Эсташ возводит кинематографический диалог в степень абсолютизма; шероховатый монохром оператора Пьера Ломма начинает существовать как новая реальность, вполне в духе Жака Риветта. Так или иначе, но Эсташ, снимая о себе, транслируя на экран своё отношение к младобунтарям Парижа конца шестидесятых, снимает чистое и беспримесное кино; Эсташ в 'Мамочке и шлюхе' кажется еще сильнее схожим на Риветта, хотя и вокабуляр Жана более аскетичен; эффект фильма в фильме, двойного зрения и двойной драматургии, появляется как нечто само собой разумеющееся, как стихия, что к финалу выплескивается женским презрением к Александру, который ни себя не ищет, ни истинного смысла своего (не)бытия. Он по-прежнему дитя революции, которая стирается из памяти.
У Эсташа 'третий лишний' существует в кадре совершенно неслучайно. Постепенно монолог Александра будут прерывать Вероника и Мари - дихотомия по сути одной и той же женщины, что бросила ипохондрика Эсташа, став музой другого вненововолновика Поля Веккиали, госпожи Лебрун, выписанной режиссером как putain. Но ни в Эсташе, ни в его кинематографическом доппельгангере Александре нет в этом определении Женского( конфликт Мужского-Женского, в одночасье рифмующийся и с Лелушем, и с Вадимом, и с Годаром - как раз в фильме с таким названием и играл у мэтра Жан-Пьер Лео, экстраполирующий в этот раз все свои прошлые образы у Эсташа) ноток брезгливости, презрительности - ведь, вполне по Фрейду, мужчина жаждет чтобы его партнерша, даже на одну лунную ночь, была и его мамочкой, и его шлюхой. Была нежной, заботливой, понятливой - и грязной, распутной, откровенной. Чтоб он ее любил и ненавидел, жаждал каждый её изгиб, хотел её выпить до дна - и отравиться, корчась в муках. Именно в финале, после всех этих вербальных рефлексий, воспоминаний, окончательно побеждает по гамбургскому счёту пустота внутри всех трёх героев, занятых лишь собой, своими сиюминутными страстями, заботами, забавами. И эта ночь, вечная и далекая, не решит в их отношениях ничего, ведь для Александра нет совсем никаких целей. Он застрял в себе, в своей макровселенной, что движется по одному замкнутому кругу собственной невоплощенности.

Когда-то я приняла удар за тебя, теперь удар нанес ты сам.
Цилинь к Юаньбао
Начала смотреть эту дораму после сериала 'Дворец' прежде всего из-за главной героини, которая умна, красива и достаточно отважна, а ведь такое сочетание в дорамах скорее исключение, чем правило. Мне повезло с Дворцом, где девушка была с такими же качествами, повезло и с этим сериалом.
Увидев в касте Тиффани Тан, которая, конечно, потрясающе красива, но вот в плане игры не блистала в римейке тайваньского Лягушонка, моя решимость посмотреть сериал несколько покачнулась. Удержала только красота актрисы, которая на главных ролях тоже большая редкость для дорам. В итоге должна признать за три года девушка действительно в плане актерского мастерства очень выросла. Ее Цилинь получилась очень непосредственной, умной, смелой, гордой, немного сумасбродной, но бесконечно преданной и любящей. Всем эмоциям девушки я верила, мало было моментов с переигрыванием, разве что уж в откровенно глупых сценах. Ну а красота только в довесок идет, так как главный герой влюбляется в Цилинь совсем не из-за этого.
Главный герой - Цзинь Юаньбао. Сложный человек - красивый, холодный, расчетливый и мнительный, недоверчивый и замкнутый, мстительный и не прощающий - и увы, это не маска. Только близкие знают его светлую сторону - благородство, доброту и болезненную мягкость к любимым людям, которая моментально может обернуться жестокостью к ним же. В сущности это и понятно - выросший и воспитанный в богатой семье, покрутившийся в высшем свете и увидевший другую сторону жизни вследствие своей нелегкой работы (а он детектив) - трудно сохранить изначальную белизну и пушистость. И понятно почему этому парню так сложно довериться кому-то постороннему, а особенно молодой жене, тем более если его брак устроен по приказу самой императрицы, а у самой жены есть скрытые мотивы чтобы быть нежной и заботливой. И потому недоверчивый Юаньбао в начале сериала всячески измывается над Цилинь, пытаясь выведать ее тайну. Но терпение героини, и ее сначала наигранная нежность и доброе отношение постепенно становятся искренними и покоряют Юаньбао, и главный герой влюбляется в собственную жену, не зная, что она подменная. Однако тайны девушки раз за разом разбивают ему сердце, вынуждая идти на не самые хорошие поступки. Из ревности, разочарования, и недоверия он мучает Цилинь и сильнее мучается сам, не в силах разорвать порочный круг. И все же его любовь гораздо сильнее чем обстоятельства и взаимные обиды.
Упрапляющий Лю, человек непростой судьбы и соперник Юаньбао как за сердце Цилинь, так и за его место под солнцем. Искренне ненавидящий главного героя, вынужденный стать слугой у собственных родственников ради сестры и умудрившийся влюбиться в жену господина. Закомплексованный одержимый властью безумец в маске благородного героя. Всем хорош - воспитан, добр и благочестив, но ради власти и очаровавшей его красавицы готов пожертвовать самым дорогим, что у него есть. Страшный человек, поддерживающий Ю Цилинь в самых трудных ситуациях, но в итоге почти лишивший ее всего дорогого.
Цзян Сяосюань - та самая таинственная невеста, которую так и не довезли до свадьбы. С виду настоящая тепличная орхидея, но на деле очень стойкая и сильная духом девушка со стальным стержнем. У которой тоже была своя причина не вступать в брак и насмешкой судьбы все же занесенная в имение семьи Цзинь, где и встретила свою настоящую любовь и судьбу. Сначала с подозрением отнесшаяся к Цилинь, но в впоследствии ставшая ее лучшей подругой.
И мой любимый персонаж всей дорамы, который для меня стал истинным украшением сериала и главной причиной просмотра - старшая госпожа Цзинь, мать Юаньбао и свекровь Цилинь. Потрясающая женщина, сумевшая в те тяжелые времена, когда женщин считали лишь предметом мебели, сохранить свой статус и даже укрепить положение семьи Цзинь как материально, так и в политике. Сильная, смелая, справедливая, не боящаяся принимать трудные и жесткие решения, не побоявшаяся пойти против самой императрицы, любящая мать и суровый учитель, готовая жизнь положить ради своих детей. К самозванке Цилинь она с самого начала проникается искренней симпатией, что впрочем не мешает ей в какой-то момент отправить бедную девушку на казнь. Но все же как и ее сын, госпожа Цзинь со временем начинает уважать и любить эту несносную девчонку, единственную посмевшую ей перечить.
Дорама очень динамичная с большим количеством драк и разномастных интриг, приправленная изрядной долей юмора и такой же долей слез и непонимания между героями. Цилинь и Юаньбао суждено не раз поссориться, подраться, разлучиться и снова воссоединиться, чтобы снова разойтись в разные стороны. Но смотрится это все очень интересно, хотя под конец все же переборщили со страданиями. Поглощая серию за серией я раз за разом удивлялась как и странным вывертам сценария и сюжет, порой абсолютно неожиданным и иногда нелогичным, так и поведению героев. Особенно поражала Цилинь, которая при всей своей дерзости и способная спокойно вынести в одиночку небольшую армию, смиренно сносит все те неприятности, что организовывает ей паршивец-муж. Все же традиционное воспитание, вбитое в девушку в детстве, основанное на том, что муж это царь и бог сильно сказывается на ее поведении - раз уж вышла замуж, значит тяни лямку и подчиняйся. И ведь подчинялась! Только когда задели самое дорогое для нее, Цилинь не выдерживает, но даже тогда остается верной мужу.
В общем сериал замечательный и даже большое количество серий не должно отпугивать, так как время за просмотром пролетает незаметно, а сюжет все время держит в напряжении. Плюс очень красивые актеры, которые живут, а не играют, и яркие, красочные декорации. Отдельно хочу отметить саундтрек, мужской вокал и песни очень хороши и берут за душу, давно такого не испытывала. Кому в свое время понравился 'Дворец', тому придется по душе и эта сказка.