Лучшие цитаты — стр. 23

Вайлет Кроули: Иметь принципы – это как быть священником. Благородно, конечно. Но не уместно на вечеринках.

Вайлет Кроули: — Он сам себя загнал в угол... — Не понимаю, почему мужчина не может выгнать сам себя из угла.

Вайлет Кроули: Если бы в наших головах были одни лишь пристойные мысли, то чем бы тогда занимались бедные церковники?

Голос за кадром: Понимаешь, дружба сейчас — это ,главным образом, совпадение графиков, ну и, пожалуй, статусов.

Шелдон Купер: Я не сумасшедший, мама меня проверяла!

Шелдон Купер: Я никогда не понимал эту необходимость делить свою жизнь с кем-то еще. Возможно, потому что я сам по себе совершенен. Я хочу пожелать вам, чтобы вы находили столько же счастья друг в друге, сколько я нахожу в самом себе.

Шелдон Купер: В мире не хватит ромашкового чая, чтобы успокоить ярость в моей груди.

Альф: Если любишь кого-то — отпусти его. Если он к тебе вернется — он твой. Если его переедет машина — так тому и быть.

София: Увидимся в следующей жизни, когда мы станем кошками

Донни Дарко: Моя единственная надежда, что когда наступит конец света, я смогу вздохнуть с облегчением, ведь впереди нас будет ждать столько всего хорошего...

Sergeant Sims: — Гамп, ты уже нашел Иисуса? — А я не знал, что его надо искать.

Голос за кадром: Кто мы, если не истории, которые рассказываем самим себе?

Марго Хэнсон: - Рада, что заставила тебя прочесть книги.

Элиот Вог: - Я читал Википедию. Что?! В книгах миллион страниц, а у меня есть жизнь.

Vizzini: — Ты похитил у меня то, что я честно украл...

Inigo Montoya: — Я жду тебя, чтобы убить.

Westley/The Man in Black: — Это испортит наши отношения.

Grace Marks: Но подумать - еще не значит сделать. Если бы людей судили за мысли, всех нас давно бы повесили.

Mary Whitney: Кто-то говорит, что это [менструация] проклятие Евы. Но глупо так говорить. Истинным проклятием Евы было - терпеть бестолкового Адама.

Alan Parrish: Не начинай игру, если не собираешься довести ее до конца.

Forrest Gump: Моя мама всегда говорила: «Жизнь как коробка шоколадных конфет: никогда не знаешь, какая начинка тебе попадётся».

Софья Ивановна: Я уже придумала! Я приметила: когда Игорь в самый первый раз от нас уходил, он вдруг подбежал как сумасшедший к портрету Диккенса и уставился на него горящим взором. Это неспроста! Наверняка, Игорь, как и мы с тобой, обожает Диккенса! Подари—ка ему наш тридцатитомник!

Татьяна: А как же мы с тобой без Диккенса?

Софья Ивановна: Куда твой Диккенс от тебя денется? Поженитесь, и Диккенс снова вернётся на те же полки.

Софья Ивановна: А у тебя были… связи?

Татьяна: Связи? Что ты имеешь в виду?

Софья Ивановна: Ну, предположим… ты только не обижайся… предположим, с мужчинами?

Татьяна: Боюсь, что были. И именно с мужчинами.

Gugo: Когда мы кого-то бьем, он падает. Когда он падает, мы делаем так, чтобы он лег. А когда он ложится, делаем так, чтобы он не встал на ноги. Потому что в этом мире самый опасный человек - это человек обиженный. От него можно ждать всего.

Людмила Прокофьевна: Кстати, я надеюсь, материально вы не очень пострадали? Билеты в цирк не пропадут?

Анатолий Новосельцев: Ну безусловно! Я загоню их по спекулятивной цене.

Верочка: Сейчас парики не носят, так?

Людмила Прокофьевна: Ну и слава Богу, я считаю. Куда лучше так… это… живенько, правда? А то как дом на голове!

Верочка: Ну, если живенько, то лучше.

Ракель Окмонак: Тревор, ты когда-нибудь видел смесь кенгуру с муравьедом?

Тревор Окмонак: Ты к себе слишком строга.