Прекрасно срежиссированный (за исключением финальных кадров) и проникновенно сыгранный фильм, каждой минутой своего хронометража вызывающий неимоверное отвращение.

Несомненно, во время своего выхода он должен был произвести эффект разорвавшейся бомбы, потому как в сороковые об алкоголизме можно было только шепотом на кухне, а на людях ни-ни. Тем более так прямо в лоб, как это сделал Уайлдер – это больно. Да и Милланд воплотил на экране мятущегося и спившегося типахудожника очень правдоподобно и почти без переигрываний. Вот только из нынешнего времени все метания героев выглядят уж больно инфантильно: он расхлебывает, а вернее захлебывается последствиями своего собственного решения и «головокружения от успехов», его девушка как истинная «комсомолка, спортсменка и просто красавица» бросается очертя голову спасать своего принца, но вместо того, чтобы тащить его в больницу (как она сделала бы, случись у него интоксикация, например, в следствии разрыва аппендицита), постоянно толкает ему вдохновенные речи о том, как он может, а она поможет. Сейчас эта идея уже не просто наивна, она откровенно вредна.

Конец при этом не приносит ничего, кроме ложного пафоса, потому что в нем нет правды.

Порыв – он сиюминутен, но очередная трудность и рука потянется за очередным стаканом, а дальше Уайлдер уже и показал. И снова, и снова, как герой сам и говорит, будет крутиться на карусели и докрутится до последней минуты жизни.

В общем у меня очень двойственные впечатления. Если абстрагироваться от темы алкоголизма и просто воспринимать фильм как кризис художника, то фильм сильный и равнодушным точно не оставляет. Но абстрагироваться не получается совсем, потому что тема больная и насущная до сих пор, и тогда хочется топать ногами и кричать «какие вы все непонятливые!» о том, что помогальщики не помогают, а делают хуже, а ГГ не выберется из пространства борьбы жалости к себе без профессиональной помощи.