Сербский синдром

Порноактер в отставке Милош, финансовое положение семьи которого оставляет желать лучшего, соглашается тряхнуть стариной в новом фильме загадочного, известного лишь в узких кругах режиссёра Вукмира Вукмира, даже не предполагая, что этот фильм, вполне возможно, станет последним в его долгой влажной карьере, и его счастливый упругий конец получит совсем несчастливый конец. 'Сербский фильм' Срджана Спасоевича, строго говоря, совершенно не тянет на адекватный фильм-аллегорию, хотя до определенного момента именно им, метафильмом, он и пытается притвориться поначалу. Но, к сожалению, те аллегории на великую трагедию всего сербского народа в ХХ веке являются или излишне прямолинейными, или слишком завуалированными, и до весьма безнадежного финала зритель приходит не столько в состоянии прозрения от показанной истины, сколь пребывая в прострации, шоке, отвращении и презрении ко всему роду людскому. Собственно, все те многочисленные попытки привязать этот, без сомнения, эпатажный фильм к той или иной политической реальности согласно избранной и довольно таки тенденциозной авторской целесообразности кажутся просто банальным оправданием вящего неумения режиссёра сказать всю правду матку, не демонстрируя эту самую матку при любом удобном случае. Конечно, Спасоевичу, дебютанту в большом кино, наглости не занимать, и 'Сербский фильм' лишь на ей родимой да комиксово-стильной провокативности в сущности и выезжает, будучи при этом картиной напрочь лишенной любых контрастов, которые бы подчеркнули, будь они в фильме, всю катастрофичность и апокалиптичность положения центрального протагониста, который своей длинной змеей погнался за длинным долларом, а в итоге получил сполна все прелести подпольной кровавой порнографии. То есть исключительно как gore, splatter и псевдоснафф 'Сербский фильм' идеально срабатывает, ибо в фильме не чувствуется совершенно андеграундного, преимущественно любительского уровня режиссуры. Даже в самых безобразных по своей природе сценах фильм отливает кровавым оловом неистового стиля, 'реальный' режиссёр Спасоевич, вслед за вымышленным Вукмиром, упивается бунтарством тотальной нецензурщины и бесцензурщины, в то время как камера живёт и умирает, приступает к прелюдии и кончает не сухо, а с очень большой кровью. Границы между кино и реальностью окончательно и бесповоротно размываются, как и грани дозволенного. Проще объяснить фильм не как безумную историю 'большой сербской семьи', которую поставили на колени и заставили орально удовлетворять всех встречных и поперечных, хотя именно эти аналогии сам же режиссёр и бросает зрителю как кость голодным псам, выговаривая лежащие на поверхности даже такого фильма знакомые идеи(поскольку о чем бы и кто бы не снимал сейчас, а уж тем более раньше, в Сербии все так или иначе сведется к братоубийственной войне, переломившей бытие бывшей Югославии радикально и навсегда), но как своеобразный ' фильм в фильме', зловещий авторский мираж о потусторонье кинематографа как такового. О Вукмире зритель знает мало, и эта недосказанность в отношении центрального антагониста в противоположность чрезмерной откровенности брутального насилия, хотя и не без моментов гротеска, превращает режиссёра снафф-муви в воплощенное Зло, в эдакого кинематографического Воланда, за высокую цену регулярно устраивающему чудовищные балы на киноплёнке. Дело его всегда за малым: найти подходящую жертву и заставить играть по своим правилам. Это не так трудно, и на выходе 'Сербский фильм' превращается в универсальное предупреждение о том, что за все в этой жизни надо платить в троекратном размере, но предупреждение несколько вторичное и запоздалое, учитывая что почти тоже самое и в той же радикальной манере киноязыка проделал Элай Рот в своём 'Хостеле', а Срджан Спасоевич его дикую оргию разбавил для пущей мерзости-дерзости симулякрами педофилии, некрофилии и инцеста.