Жан Кокто (1889 – 1963) был противоречивой, но весьма одаренной личностью. Из-под его пера выходили поэзия, проза, драмы и критика, он писал картины и расписывал фресками стены часовен, ставил фильмы, играл в кино и театре, устраивал Фестиваль проклятых фильмов, исполнял джаз в парижских клубах и даже тренировал боксера из Панамы, доведя его до титула чемпиона мира.

Фильм «Орфей» (1950) входит в его одноименную кинотрилогую, растянувшуюся на долгих 27 лет. Первая картина - «Кровь поэта» была снята в 1932 году, а заключительный фильм - «Завещание Орфея» в 1959. Но именно «Орфей», на мой взгляд, является главной картиной в его творчестве. Для ее понимания необходимо сказать несколько слов об эстетических установках мэтра. Главная фигура в его творчестве – Поэт. По утверждению Кокто, Писатель должен умереть, и тогда рождается Поэт. Если первому он отводил бытописание повседневной жизни, то задача второго – вслушиваться в хаос (первооснову мира) и передавать его посредством своих строк. Для раскрытия темы он часто прибегает к мифам, создавая новые их интерпретации, и аллегориям. Конь, статуи, снег, убитый поэт, раненный ребенок – система символов, проходящих через все его произведения. Это его понятийный аппарат, мифологемы, на которых он строит видеоряд. *** Первая сюжетная линия фильма связана с мифом об Орфее. В греческой мифологии это прославленный фракийский певец, сын Аполлона и музы Каллиопы. Игрой на лире он очаровывал не только диких зверей, но даже камни и деревья, а в походе аргонавтов своим пением развеял чары сирен. Когда его возлюбленная Эвридика умерла, будучи ужаленной змеей, Орфей спустился в царство мертвых - Аид. Персефона, очарованная пением певца, отпустила душу его возлюбленной с условием, что Орфей не будет оборачиваться, пока они не покинут подземный мир. Нетерпеливый певец не сдержал обещание, и Эвридика исчезла. Орфей долго оплакивал ее окончательную смерть, пренебрегая фракийскими женщинами. Это привело их в такую ярость, что во время дионисийских оргий они растерзали Поэта. В фильме Орфей (Жан Марэ) – тоже известный поэт, наживший себе много врагов и завистников. Его жена, бывшая когда-то служанкой в обществе вакханок – милая, простая женщина. Она также умирает, пока Высшим потусторонним судом не возвращается к жизни, чтобы исчезнуть вновь. Орфей застрелен разъяренными вакханками и отправляется следом за ней.

Но все меняется, когда появляется вторая сюжетная линия, связанная со Смертью (Мария Казарес) и ее слугой Артебизом. Смерть влюбляется в Орфея и забирает раньше времени его жену. Но и над ней есть суд, восстанавливающий справедливость. Увы, поэт уже заражен потусторонней любовью. Эвридика для него становится помехой, отвлекающей от бессмысленных, на первый взгляд, строк, читаемых монотонным (загробным) голосом по радио. В конце концов, и он, и его жена вновь попадают в загробный мир, но Смерть и Артебиз, влюбившийся в Эвридику, не могут торжествовать. Их любовь настолько сильна, что вид мертвых возлюбленных для них непереносим. И тогда они решают возвратить мужа и жену обратно в жизнь, тем самым нарушив самый страшный запрет – на самовольный возврат мертвых на землю. За что и поплатятся вечными муками.

Метафора Кокто более чем прозрачна, Поэт должен полюбить Смерть, чтобы стать бессмертным. И совсем не обязательно для объяснения фильма привлекать, как некоторые делают, Фрейда с его треугольником: Эрос – Творчество – Танатос, и двумя движущими человеком инстинктами – жизни (любви, продолжения рода) и смерти. Только прекратив бояться за свою жизнь, только «повесив мишени на грудь», поэт обретает Голос, уводящий его из течения времени.

Вердикт. Несомненно, must see. Рецензия написана в рамках флэшмоба «Спаси фильм - напиши рецензию!». Тур 27.

Полуторачасовой эстетический оргазм. Жан Кокто не снимает фильмы, он творит какую-то потустороннюю магию (в этом фильме - буквально, ведь Орфею, как известно, пришлось спуститься в преисподнюю). Каждый кадр и каждый крупный план - это признание в любви к Жану Маре, мне любопытно, смог бы Кокто снять фильм так, будь в главной роли кто-то ещё.

Сама история, хоть и берёт что-то от оригинального мифа об Орфее, во многом абсолютно индивидуальна и воспринимается очень свежей и увлекающей даже сейчас.

Потрясающее зрелище и настоящее произведение искусства.