В жизни я встречал друзей и врагов В жизни много всего перевидал Солнце тело моё жгло, ветер волосы трепал Но я жизни смысла так и не узнал Сектор газа, Life

Чем больше я знакомлюсь с творчеством Шукшина, тем меньше мне хочется продолжать. Не потому, что он вызывает у меня неприязнь, а как раз наоборот: я почти физически ощущаю ту боль, которая мучила этого безусловно одаренного человека в результате столкновений с жестокостью, глупостью и бездушием окружающего мира. Неудивительно, что его друг, Леонид Куравлев, отказался играть изломанную русскую душу (вор-рецидивист по кличке "Горе") в "Калине красной", потому что быть искренним в этой роли мог только сам Шукшин. Горе преследовало его с детства, когда был расстрелян отец, а мать чуть не сошла с ума, а короткий творческий путь был сопряжен с работой на износ и непрерывной борьбой за право высказать все, что накипело на душе. Ощущение чудовищной несправедливости и непонимания по отношению к таланту такого масштаба передается, как мне кажется, всем, кто проникается его произведениями. И каждый раз, когда Леонида Куравлева в интервью спрашивали о судьбе Шукшина, он не мог сдержать слез, сколько бы лет не прошло с тех пор.

Я поселю здесь разврат!

Дальше возможны спойлеры

Сюжет "Калины красной" формулируется одним предложением: ходит "Горе" по земле Русской и ищет праздника. В жизни ловкого бандита и в жизни сельского тракториста-балагура, в образе легкомысленного городского кутилы и в образе раскаивающегося блудного сына. Кажется, что он ещё может что-то исправить в своей никчемной жизни, встречает любовь, видит сестру и мать, возвращается в родную деревню. Но ни один суд не в силах его оправдать и он сам выносит себе приговор, избегая родных и любящих людей. Праздника нет ни в чем, как не старайся, и хотя на самом деле жизнь в любви и мире, которые даются герою после тюрьмы, и есть тот самый праздник души, который он так тщетно повсюду искал, он считает себя недостойным такой жизни и покорно встречает трагичный итог своих метаний. Тааак. Опускаюсь все ниже и ниже. Даже самому интересно

Шукшин создает удивительную пронзительную поэму о возвращении, вглядываясь в глубину своей души. Как и "Зеркало" его однокурсника Тарковского, это очень личное и очень нежное произведение, несмотря на всю юмористическую составляющую. "Для чего-то же мы рождаемся?" - говорит сам Шукшин в обсуждении фильма. Он не знает точно, для чего именно, но верит в то, что у каждого есть своя миссия, и как бы не складывалась жизнь, нужно бороться и добиваться справедливости. Может потому сердце писателя оказалось настолько недолговечным, что он был сверхчувствителен к самому светлому даже в самых сломанных людях? Недаром в фильме наряду с вором по кличке "Горе" есть и другие, безымяные зэки, исполняющие прекрасные народные песни. А главной сценой фильма становится встреча главного героя с матерью, монолог которой является реальной речью одинокой старушки, потерявшей своих детей во время войны. Смотреть ей в глаза герой не осмеливается, как будто лично принимая на себя ответственность за чужие страдания. Как известно, даже после съемок Шукшин помогал этой старушке, как будто продолжая линии судеб своих героей, ставших реальной семьей. Может в том и заключалась миссия Шукшина - показать, что родным можно стать даже для незнакомого человека, если проявить искреннее чувство? Удивительный был талант, страдающий, болезненный, но, тем не менее, оставивший после себя неугасающий свет веры в человека и высшую справедливость.

Главное достоинство Шукшина в том, что он умел показать исконно русский характер. Сколько у него произведений – всё об этом. Эта наша нестандартность, импульсивность понятна только своим. Для иностранца – дико, что неудивительно, если, конечно, мы берём во внимание Европу, а не Африку и Южную Америку. Бескультурье, которым обладает многочисленное большинство граждан нашей страны, опять-таки вещь весьма специфичная. Мы от неё в восторге, остальные – нет. А уж что касаемо уголовной тематики – здесь мы вообще впереди планеты всей. Зэки у нас вызывают уважение и восхищение.

Теперь о Егоре Прокудине. Бывший сиделец всю дорогу занимается душевным стриптизом.

Я вот не знаю, что мне с этой жизнью делать. С поганой жизнью. Может мне добить ее вдребезги? Веселей бы как-нибудь только, с музыкой бы. Ни о чем бы, ни думать под конец.

Рвёт на себе рубаху, хнычет и причитает. «Ну и что?» - скажу я на манер брата Любы Петро. Да каждый из нас, если он не полный дуболом может произнести подобную фразу. Всем праздника хочется. Однако не дёргаемся, молчим… Чего загораться-то? А уж в наши-то дни тем более. Спокойнее надо быть, товарищ. А стаскивать с себя исподнее, обнажая душу и выставляя её напоказ – удел слабаков и истеричек. Работать, работать надо. Тогда и никакая философия в башку не попрёт. Зарабатывать-то сейчас ой как нелегко, но ведь и восемнадцать похвальных грамот на дороге не валяются…