Фильм – замечательный, но специфический. Не думаю, что он понравится каждому. Однако тем, кто восторгается романом И. Кальвино « Если однажды зимней ночью путник», стОит посмотреть «День полнолуния» (впрочем, тем, кто не восторгается – тоже).       «Самые необычные сны случаются в дни полнолуния. Все, что раньше спало - просыпается, расцветает и звучит по-особенному в этот магический день», - пишут астрологи.       Вот на что похож этот фильм – на чудесное сновидение, в котором каждый яркий, сочный микросюжет, не успев развиться, без всякой логики плавно перетекает в следующий за ним. В результате возникает некий постмодернистский коллаж из грёз, представлений и воспоминаний, апофеозом которых является дремлющий в Москве 90-х старый бездомный пес, вспоминающий эпизод своей молодости – удачную утиную охоту и своего хозяина, вспоминающего славные деньки своей работы с молодым еще Юрием Андроповым. И еще в фильме - множество коротеньких эпизодов встреч/расставаний, в большинстве которых женщины идеальны до нереальности (кроме Кореневой – единственного «живого» женского персонажа), а мужчины чаще если не козлы, то что-то им родственное (ну, так мне показалось, может быть я не прав).       География фильма широка: есть здесь и калмыцкая степь, и железнодорожный разъезд в какой-то глуши, и Владивосток, и даже какой-то заграничный курорт, но больше всего в нем того города, в котором всегда перемешано все, и все рядом, все соприкасается – нищета и богатство, бандиты и министры, проститутки и работяги, киллеры и ди-джеи, бизнесмены, гастарбайтеры и гости столицы. Да, это Москва конца 90-х!       Еще фильм похож на визуализацию работы мысли сценариста, перебирающего сюжеты, из которых может получиться фильм. Мне, например, было бы интересно посмотреть развитие почти каждого эпизодика фильма Шахназарова, причем развитие как вперед, так и назад по времени. Да, собственно, это развитие (вперед или назад) обязательно возникает в голове зрителя. (Замечу, что в своем отзыве на постмодернистский роман Кальвино я писал, что мне было бы неинтересно читать продолжения оборванных эпизодов романа. Этим кинематограф и отличается от литературы).       И еще. Для любого кусочка нашей жизни не существует возможности достоверно узнать, что предшествовало ему в окружающем мире – об этом каждый может только фантазировать. В чем отличие фантазий и представлений от воспоминаний? Эпизод в послевоенном ресторане показан через воспоминания трех-четырех персонажей, но становится ли он от этого более реальным и материальным, чем смерть монгольского хана или нетленность княжны Ольшанской? Интервьюерам остается только пожать плечами и уйти с собственным о нем представлением.