Романтика — отзывы — стр. 222

Это история о нескольких студентах-провинциалах, поселившихся в одном сеульском пансионе в 1994 году. Перед ними постепенно открывается пугающе большой мир взрослой жизни. Каждый проделывает свой одновременно тяжелый и нехитрый путь к будущему, от несмелых блужданий по большому городу, буйных студенческих вечеринок и суровых экзаменов до первых шагов к самостоятельности.

Самое шикарное, что тут есть – это герои. Они не похожи друг на друга, но так или иначе вызывают симпатию. Их совместные поездки, ночные разговоры, взлеты и падения первых «взрослых» отношений, поиски работы и своего пути в жизни, все это настраивает на ностальгический лад, за что и люблю сериалы этой линейки. Эх, если бы еще не вопиющая несправедливость сценаристов по отношению к одному из героев, из-за которой я чуть было не забросила просмотр, совсем бы сериалу цены не было…

Дорама очень душевная и человечная, но к просмотру последних трех серий я морально готовилась целых полтора года, до того меня не устроил проспойлеренный финал основной интриги «кто же муж». К счастью, все оказалось не так страшно, как рисовало воображение, так что я даже сумела примириться с выбором героини, а трогательная финальная речь о неизбежных переменах и взрослении так и вовсе запала мне в душу. Поэтому рассталась с этой историей я в смешанных чувствах, в которых было и предвкушаемое возмущение, и неожиданная сентиментальная печаль по ставшим такими родными героям.

Когда я просматривал список лауреатов кинофестиваля Санденс, меня сразу привлекло меланхоличное название этого фильма. Не знаю, почему оно меня так манило. Но я добавил фильм в свой список закладок. Даже невысокий рейтинг и смутный синопсис не смогли меня остановить. Фильм действительно хороший. Не зря члены жюри присудили ему гран-при в номинации «Драматический фильм». Возможно, сюжет не отличается особой оригинальностью. Зато он актуален в наши дни и самое главное его достоинство именно в том, что нашим соотечественникам он будет понятнее и ближе, чем американскому зрителю. Хоть действие фильма происходит в Америке, но главная героиня ведь наша! Красивая русская женщина!

Конечно, многие будут возмущаться и жаловаться, что россиян снова выставили в невыгодном свете. Очередная russian doll, которая живет с состоятельным мужчиной за его счет. Но минуточку. Разве это неправда? Разве наши соотечественницы не выходят замуж за состоятельных иностранцев, чтобы уехать за кордон и жить там припеваючи? Конечно, не стоит всех гнать под одну гребенку. Но такие случаи, какие показали фильмы, не единичные. Это факт. Но здесь основной акцент сделан не столько на том, как русская красавица покорно терпит своего спонсора, сколько на любовном треугольнике между ней, спонсором и его сыном, приехавшим погостить в отеческий дом. В общем, классическая дилемма между любовью и стабильным финансовом будущем. Что же возьмет верх: чувства или меркантильность? А если принять во внимание, что у главной героини есть маленький ребенок, да и у молодого любовника есть беременная девушка? Если хотите узнать, как распутался этот клубок страстей, советую посмотреть.

Мне очень понравилось, как сыграла наша Дина Корзун. Молодец просто. Не ударила в грязь лицом. 100%-ное попадание в образ своей героини. А как же приятно было слышать наш русский язык среди английского! Обычно в американских фильмах, если и пытаются говорить по-русски, то уши сразу сворачиваются в трубочку от ужасного акцента. Но здесь звучал чистейший русский язык. Правда, когда она говорила по-английски, акцент слышался отчетливо. Но этот момент обыграли в фильме. Для многих такой вид сожительства считается аморальным. Но у меня главная героиня не вызывала чувства отвращения. Она роскошно одевалась, следила за своей внешностью, но держалась не высокомерно, а скорее обособленно. Мне действительно было жалко ее. Клетка даже с золотыми прутьями все равно остается клеткой по факту. Конечно, вряд ли этот фильм заставит некоторых девушек, мечтающих о роскошной беззаботной жизни, пересмотреть свои убеждения. Но пусть хотя бы посмотрят, что есть еще обратная сторона медали. Фильм оставил после себя приятное послевкусие. Его хочется обсудить, порассуждать на заданную тему, а открытый финал позволяет зрителям придумать дальнейший вариант развития событий. Мне понравилось.

Итальянский режиссёр Маттео Гарроне, как и почти все его современники-соплеменники, очень сильно недолюбливает людей. Если вычленить из всех его фильмов среднестатистическую типологию большинства главных, смыслообразующих персонажей, то объективно станет ясно, что современный человек, по Гарроне, это крайне странная психофизиологическая субстанция, существующая постоянно в каком-то пограничном, параллельном или просто патологическом своём сознательном бытовании. В этом своём нарочитом человеконелюбии синьор Гарроне начисто отмежевывается от гуманистических идеалов школы итальянского же неореализма, предпочитая или просто безыскусный реализм повествования, или же реализм, но унавоженный для пущей эффектности воздействия на публику грязью и бесстыдным натурализмом (а в ранних своих картинах так в особенности).

В этом обобществляющем контексте ярко воспринимается первый по-настоящему заметный фестивальный фильм режиссёра, «Таксидермист» 2002 года, предваряющий на своей сюжетной периферии, где крутится кровавое мафиозное колесо, культовую «Гаморру». В центре сюжета «Таксидермиста», снятого в предельно приближенной к концентрированной реальности манере, находится такой себе фриковатый Пеппино — малосимпатичный, внешне совсем неприметный набивщик чучел разнообразных животных, эдакий мелкий и порочный падальщик, к тому же оказывающий не без зримого удовольствия свои добрые услуги мафиози. И, как и все карлики начинают с малого, так и наш герой, томящейся от беспокойного одиночества, стремится найти если не настоящую любовь, то хотя бы некоторую привязанность, учитывая, что Гарроне не сильно вдается в подробности прошлой жизни своего героя, вынесенного в авангард всего повествования и являющемся для автора тем единственным выразителем одной из главных тем фильма — первой любви с не очевидными на первых порах разрушительными последствиями для второй половины. Весьма нетрудно заметить, что эта общая нить любви, которая у Гарроне чудна и странна, объединяет как «Таксидермиста», так и «Первую любовь», творя негласную дилогию режиссёра, отчасти исполненную в меланхолически-эротическом русле Микеланджело Антониони, самым близкородственным по методам своего киноизьяснения к Маттео Гарроне.

Но лишь темой первой любви краткоствольного одиночки-таксидермиста режиссёр, естественно, не ограничивается. Валерио, молодой и привлекательный парень под два метра ростом, объект любви Пеппино, является эдаким искушаемым и соблазняемым пороком со стороны Таксидермиста, предложившего на первых порах лишь дружбу и ничего больше. При этом очевидно, что Пеппино отыгрывает в фильме не только роль социального парии, весь мирок которого рассосредоточен по углам его зловещей мастерской, но и роль своеобразного, крайне гротескового, но Дьявола, который заманивает Валерио в свой тёмный и жестокий мир. Пеппино нужен как любовник на добровольных началах и эрегированных концах с низким уровнем собственной моральности, так и ученик, готовый в случае чего стать его заменой на ниве таксидермии на службе каморры. Впрочем, на все это Гарроне исключительно намекает, предпочитая на внешний пласт картины выносить лишь историю взаимоотношений между карликом и Валерио, сбежавшим в сущности от своих бытовых проблем. Для Гарроне важна и идентификация между актером и персонажем, которого он играет; Валерио-герой и Валерио-актёр оказываются ловко зарифмованными в рамках художественного пространства ленты, до пределов близкой к реальности. Порой возникает ощущение, что Гарроне в «Таксидермисте» ощутимо наследует традиции датских догматиков с их выкристаллизовывающейся формой неотрепетированной реальности (шире режиссёр разовьет эту базовую для всего итальянского кинематографа тему в фильме, как раз и носящем такое название — «Реальность» 2012 года).

Не факт, что ныне покойный Алексей Октябринович Балабанов для своего «Кочегара» 2010 года позаимствовал идею взглянуть на преисподнюю преступной системы глазами мелкой сошки, её мусорщика, из «Таксидермиста», однако ощутима тесная связь между этими картинами. Только в ряде случаев Гарроне, даже в рамках минималистичной формы диалога со зрителями, избегает излишней чернухи, да и бунт тут в общем-то не предполагается, как ни зри в корень. Однако общее тем не менее есть: режиссеры развенчивают окончательно и бесповоротно блестящее существование криминальных авторитетов, и Гарроне оказывается достаточно лишь одного эпизода в «Таксидермисте», чтобы показать весь ужас тамошнего миропорядка. Оттого финал фильма не кажется однозначным, так как у Валерио все равно остаётся выбор между полной пропастью и разложением, и простой безыскусной, безвкусной жизнью, лежащей за туманной синевой.

Маттео Гарроне относится к той же новой формации современных итальянских режиссёров, на излете девяностых годов прошлого века пришедших на смену Феллини, Висконти, Пазолини и иже с ними, что и, допустим, Джузеппе Торнаторе и Паоло Соррентино. Однако в отличии от магического реалиста Торнаторе и постмодерниста Соррентино, слава к которым пришла буквально сразу после дебютов, Гарроне, долгое время находившийся вне всякого потока, обрёл настоящую мировую известность лишь после премьеры его шестой по счёту полнометражной работы — «Гаморры», радикально пересмотревшей почти все коллизии традиционных гангстерских драм. Впрочем, в ранних картинах Гарроне, чьи фестивальные успехи до «Гаморры» преимущественно ограничивались совершенно не престижными наградами за саундтреки, уже ощущалась зрелость и определённая смелость, провокативность и безудержное эстетство, рвущее в клочья бытовой примитивизм изначально взятых за сюжетную основу фабул «Средиземноморья», «Гостей», «Римского лета», «Таксидермиста» или же «Первой любви».

Обезличенное название пятого фильма Маттео Гарроне, «Первая любовь», обманчиво предлагает лакированную и весьма традиционную мелодраму о якобы превратностях любви, на поверку же оказываясь психопатологической и в чем-то жёстко физиологической драмой о роковых странностях любви, тесно связанной с искусством и искуственностью, духовностью и телесностью. И чем ближе финал, тем больше в картине становится мускусной патологии, главной причиной которой стал инфернальный перфекционизм, доведенный до состояния садизма, доминации. Фильм Гарроне напрочь лишен даже намека на чувственность, нежность, сексуальность, поскольку для режиссёра любовь в этой картине несколько банально рифмуется с болью и кровью, но при этом Гарроне едва ли стремится к сюжетной заштампованности. Любовь в фильме лишь одно из множества его слагаемых.

Зритель впервые встречает Соню, главную героиню фильма, в качестве натурщицы, позирующей обнаженной перед молодыми художниками, одновременно с Витторио, изучающего будто притаившийся в ожидании добычи хищник смутный объект своей жадной страсти. Камера постоянного с начала нулевых оператора Гарроне Марко Онорато бесстрастно и в то же время с патологоанатомическим бесстыдством изучает тело Сони, его неровные изгибы, слегка болезненную худобу, нервические повороты головы. Глаза оператора становятся глазами Витторио, когда камера предумышленно неторопливо скользит по неидеальным чертам её тела, фиксируя эту живую статую из плоти и крови, в которой много лишнего, плотского.

Но кем на самом деле является Витторио? Перфекционистом, маньяком или просто личностью в пограничном психологическом состоянии? Он совсем не красив, но он создаёт красоту, работая ювелирным скульптором, будто языческий Бог лепящим из драгоценного ничто нечто бессмертное и вечное. Но наш герой одинок, причём давно, потому Соня, как и он для неё, становится первой и единственной любовью. И тем объектом, который он жаждет превратить в предмет искусства, в прямом смысле соскоблив все телесное с духовного. В этом своём упрямом намерении Витторио одновременно напоминает и Жан-Батиста Гренуя, и Фредерика Клегга, и Френхофера, для которых путь к совершенству и к мнимому идеалу обернулся утратой своей человечности или оказался морально изнурительным. Он ломает Соню, подменяя любовь очевидным стремлением тотального контроля, а высокое искусство, рождаемое всегда в муках, банальным безыдейным насилием, считая свою возлюбленную жертвой консьюмеризма, одной из миллионов, которую он должен излечить, превратив её в шедевр, но очистив от бренной плоти. От гениальности до безумства один шаг, а от перфекционизма до фашизма ещё меньше. Используя палитру Кроненберга и Пазолини, Гарроне в финале фильма выкристаллизовывает мысль о рушащемся идеале, который невозможно достигнуть так, как это желал Витторио и потакавшая ему Соня, чья патология выражалась в её виктимности, бесхребетности, слабоволии, а то и вовсе безволии.

Она, смотря в зеркало, в сущности никогда не видела там своего отражения. Вместо неё зеркало отражало того, кто был одержим желанием не просто овладеть ею, но тотально растворить её в самом себе, сделать той, которой легко манипулировать и для которой не нужны ни никакие «во имя» или «ради». Витторио пытается избавиться от своей внешней ущербности за счёт чужой жизни и чужого тела, считая себя безгрешным, совершенным и настоящим. Для него расхожее выражение о том, что искусство требует жертв, стало руководством к действию, но Маттео Гарроне при этом не показывает результаты его ювелирного мастерства, заставляя сомневаться в том, что он не только не сумасшедший гений, а просто свихнувшийся ремесленник, слепой, который не видит красоты вокруг. Экранизируя одноименный роман итальянского беллетриста Марко Мариолини, Маттео Гарроне, бесспорно, не следовал за каждой буквой, лишив финал однозначности и одномерности, ведь любовь двух патологически зависимых людей не может завершиться так просто и очевидно. Стокгольмский синдром, синдром обожания, синдром жертвы, синдром палача, синдром гения… И где-то тут все ещё осталась любовь. Первая и последняя в жизни натурщицы Сони и её ласкового и нежного зверя.

2004 год, а уже хочется говорить как об олдскуле. Сейчас уже так не делают, это пропавшая эпоха Адзуманги. Ах, это время без гаджетов и повсеместного интернета, когда дети ведут себя как дети, когда влюбленность - это влюбленность, а не подражание сексуального влечения.
Люблю когда жанр соблюдают, либо романтика, либо комедия, либо повседневность. Еще ничего, когда комбинируют по два... Но тут комбинация мне не понравилась. Я больше ждала романтики, и она была, но крошечная. Несколько персов, которые хотят признаться в любви, несколько перепутанных ситуаций вызвавших переполох и все. Это как иголка в стоге сена, как бы есть, но попробуй разгляди. Все же выпирает жанр комедия, много фарсовых ситуаций, и действительно глубоких шуток, но концентрация их слабая, бывает по несколько серий сидишь и не смешно. Большую же часть времени нам показывают повседневность, самое ужасное, что в ней совсем нет изюминки, все сплошь стандартные ситуации. Таким образом из всех троих жанров они взяли с поверхности и не стали ничем украшать. Как бы и хорошо, но ничего особенного. Ради романтики смотреть точно не стоит.

В 2003 году подобные триллеры с запутанным сюжетом еще пользовались спросом. Даже я довольно часто смотрел их. Но сейчас мои вкусы изменились и я отдаю большее предпочтение все-таки драмам, которые вызывают эмоции и оставляют после себя послевкусие и желание их обсудить. А подобное кино можно глянуть только ради того, чтоб убить время. И то если под рукой ничего другого не окажется. Сюжет неплохой, но уже не первой свежести. Тема близнецов, чувствующих друг друга на расстоянии, часто использовалась в кинематографе. Например, сразу вспомнился фильм с Линдси Лохан «Я знаю, кто убил меня», который собрал аж 8 Золотых Малин, и эпизод из сериала «Мыслить, как преступник» с Элизабет Арнуа. В общем, ничего нового этот фильм не предлагает. Он соответствует собратьям по жанру.

История начинается с того, что священник и врач по совместительству осматривает больную сестру Сару, но не может определить ее диагноз. В личном деле он узнает, что у девушки есть сестра-близнец Гейл, которая приговорена к пожизненному заключению. В общем, священник отправляется искать ответы на свои вопросы и постарается вылечить обеих сестер. Если вам нравятся запутанные триллеры с небольшим налетом мистики, то советую посмотреть. К тому же роль священника играет актер с огромным стажем Жерар Депардье. Только не ждите чего-то сверхъестественного, чтобы потом не разочароваться.