Отзывы на фильмы Валентина Черных

…чувственная драматургия социалистического мелодраматизма…

…в центре повествования, растянувшегося на два с половиной часа кинотеатрального времени и два десятка лет экранного хронометража, история трёх подруг, понаехавших покорять столицу из периферийного захолустья. Выдержанная и решительная Катерина трудится на заводе. Скромная и простоватая Антонина работает штукатуром. Взбалмошная и мечтательная Людмила вкалывает на хлебозаводе. Вторая в итоге выйдет замуж за простого работягу и нарожает ему троих сыновей. У третьей случится бурный и почти авантюрный брак с явно не изуродованной интеллектом восходящей звездой советской хоккейной сборной. Закончится данное супружество его исступлённой алкозависимостью и её закономерным разводом. Основная же и самая интересная жизненная повесть как раз оказывается у первой героини. Катерина закрутит роман с останкинским телеоператором Рудольфом. Вскорости от него забеременеет, родит девочку и окажется им же брошенной. Несмотря на такой удар судьбы, дочку Александру она благополучно и целиком самостоятельно вырастит. Где-то между роддомом и любовными метаниями закончит профильное высшее учебное заведение и сделает головокружительную карьеру на своём же заводе до уровня директора предприятия с тремя тысячами подчинённых ей лично работников…

…успехи в сфере самореализации, что правда, соседствуют в главной героине с дефицитом достижений в личной жизни. Отсутствие любимого мужчины в жизни Катерины действует на неё угнетающе. До той самой поры, когда в вагоне пригородного электропоезда ей не встречается слесарь из некоего неназванного в ленте научно-исследовательского института по прозванию Гога. Который представляется в дальнейшем то Гошей, то Жорой; а время от времени и вовсе — Георгием Иванычем. В меру нахальный, относительно интеллектуально наполненный, немного эксцентричный, со своеобразной жизненной позицией он с первого взгляда и начальной фразы приходится Катерине весьма по нраву. С последующим развитием взаимной симпатии до состояния обоюдной влюблённости…

…по смыслу определения и точкам восприятия, «Москва слезам не верит» в современных терминах и обозначениях — классический сюжет о девушке самостоятельно добившейся успеха и построившей карьеру собственными усилиями. Одновременно с этим, кино режиссёра Владимира Меньшова это женская история о женской судьбе. С известной долей простоты, ни в коем случае не доходящей до пошлых банальностей. Пожалуй, лента одинаково сильна, филигранна и утончённа в первую и главную очередь тем, что это «просто» кино. Звучит такое определение до странноватого избито, но секрет успеха творения Меньшова именно в просторечных лёгкостях и несложных натуральностях. «Москва…» — не история сооружения социализма в некоем сферическо-вакуумном пространстве затерянного в лесах селения. Картина не заигрывает со зрителем, не бахвалится и не усложняет чрезмерно там, где без этого можно непринуждённо обойтись. Здесь без приторных избытков и в идеальных пропорциях нарратив мастерски приправлен сердечными переживаниями, мировоззренческими соображениями, животрепещущими экивоками и исключительной драгоценности цитатами. Ну кто, например, нынче не в состоянии до последней буквы и каждого знака препинания повторить, допустим, такое: «…ляпай. Но ляпай уверенно. Тогда это называется точкой зрения». Или этакую сентенцию: «…шашлык женских рук не терпит. Вон, идите туда, — ваши места в зрительном зале». А классическое: «Полюбить — так королеву! Проиграть — так миллион!» и вовсе знает сейчас каждый первый. В совокупности всех этих прямых достоинств режиссёру удалось добиться полного эффекта погружения. Даже, наверное, буквального врастания зрителя в придумано-реальную жизнь трёх подруг…

…публика на самом деле околдована Меньшовым и его киносочинением уже тогда, когда в кадре появляется замечательный Владимир Басов. Он тут представляется просто Антоном, без отчества. Потому как оно, отчество — исключительно для подчинённых. И произносит вслух самую главную содержательную ценность фильма: «…в сорок лет вам будет казаться, что вот теперь только и начинается ваша жизнь». Для Катерины это изречение станет чародейским заклинанием и сказочным пророчеством. Когда Меньшов включит кинематографическую хроносферу и зритель вместе с персонажами окунётся во временную протяжённость пространственных координат удалённостью в двадцать лет от произнесённой фразы, она, устало сидя на дощатой лавке междугородней электрички, наконец поймёт — никогда не поздно начать всё заново. Каким бы запоздалым это самое всё вокруг ни казалось…

…«Москва слезам не верит» уже несколько десятилетий неизменно приводит в восторг и подкупает своим очарованием новых зрителей. И ласково окутывает уютным восхищением верных и родных уже почитателей. Она — тихая, мягкая сказка. Добрый, душевный сувенир. Выдержанное, умиротворяющее удовольствие. Маленький и нежный ломтик непритворного киношного волшебства. Яркая и чуткая фантазия о настоящей любви. Которая, как известно, не замечает, не допускает и не приемлет никаких преград…

…суровая монография о людях вне времени и задушевное сказание о воплощённой взаимности…

…секретарь комсомольской ячейки и неисправимо умный интеллигент Саша Панкратов (…Евгений Цыганов…), сын обыкновенного портного Юрка Шарока (…Даниил Страхов…), две бессовестно непохожие друг на друга сестры Варя (…Чулпан Хаматова…) и Нина (…Инга Стрелкова-Оболдина…), дочка дипломата Лена Будягина (…Ирина Леонова…) и отпрыск известного медического эскулапа Вадим Марасевич (…Андрей Кузичев…) — все они изначально соседи одного столичного дома и арбатского двора. В течении шестнадцати сорока минутных серий они проживут в СССР десятилетний период своих судеб начиная со смутного, барочно-сталинского 1933-его и по самый переломный, зловеще-кровавый 1943-ий…

…главный мужской характер здесь — Саша Панкратов, к слову, на заседании партбюро сумасбродно и необдуманно попытается защитить ошибочно и безосновательно обвинённого по антипартийной повестке. В результате чего будет последовательно исключён из института и комсомола. А через некоторое время попадёт в неотвратимые челюсти сталинских репрессий и станет уже сам обвиняемым в антисоветских настроениях, арестованным, осужденным по одному из подстатейных индексов жутковато известной 58-ой статьи Уголовного кодекса РСФСР и сосланным на несколько нескончаемо долгих лет в глухую, стылую и безнадёжную сибирско-таёжную мерзлоту. Как во время пребывания в ссылке, так и после оной он навсегда остаётся трогательно-романтически преданным своей возлюбленной и истинно любимой — дьявольски-белокурой и ангельски-прекрасной героине Чулпан Хаматовой…

…тем временем в Стране Советов маховики насилия и расправы раскручиваются в полную чудовищную силу. Следственные мероприятия сугубо протокольны и поставлены, что называется, на конвейерную основу. Неугодные, невиновные и просто самую малость хоть в чём-то подозреваемые арестовываются, безапелляционно ссылаются в места предельно отдалённые, да и просто приговариваются к высшей мере наказания путём смертоубийственного расстрела натурально каждодневно, ежечасно и количественно десятками тысяч живых душ. Несостоявшийся наследник портняжного ремесла Юра Шарок вполне себе обнаруживает небывалую способность к службе в НКВД. Варина сестра Нина чудом избегает неминуемого ареста с помощью тайного бегства на Дальний Восток. Сын именитого доктора и будущий литературный критик Вадик Марасевич вербуется соответствующими органами и сдаёт всех подряд, не исключая ни семейного парикмахера, ни даже собственного отца. Панкратов, будучи теперь в крупные города невъездным по причине наличия в паспорте штампа о политической антинародной судимости, вынужден бесконечно скитаться по глухой рабоче-крестьянской периферии. А Варя отчаянно и скоропостижно выходит замуж за нелюбимого, с которым счастья несмотря на все усилия, неоднократные скандалы и примирения у неё так и не выходит…

…телевизионная многосерийная картина «Дети Арбата» 2004-ого Андрея Эшпая — это немного сверх меры идеализированная, но красивая и мощная трагедия целой эпохи, пропускающая понимание реального кошмара тех лет сквозь призму судеб нескольких реальных людей и их жизненных испытаний. С главной линией, где на фоне всего демонстрируемого жутковатого обскурантизма восхитительно красивая Варя Чулпан Хаматовой непередаваемо и бесповоротно до подгибающихся прекрасных коленок и радостно-горьких слёз в три ручья любит персонажа Евгения Цыганова. Именно Варя и составляет весь объём контрастов в ленте. Она неизбывно весёлая, очаровательно живая и обаятельно непосредственная. Хаматова наделила свою героиню настолько изумительной, настоящей смесью взбалмошности, свободолюбия, характерности и чувственности, что не влюбиться в подобный образ попросту невозможно. Только искренняя, эмоционально-взрывная, бесконечно любящая и изумительно добрая Варя способна единственно здесь оттенять и спасать зрительское восприятие от правдоподобно, до рези в сознании переданной атмосферы страха, террора, притворства и предательства…

…её, Варино, жизнелюбие, её неуемная оптимистичность, её самостоятельное противопоставление всем остальным серым и скучным с разорванными в клочья судьбами наполняет «Детей Арбата» самыми светлыми чувствами и сверкающей, заново обретённой надеждой. А их с Панкратовым взаимная любовь подобная двум жаждущим соединения, сияющим солнечными лучами душевным талисманам — метафорическим осколкам Тунгусского метеорита. Их чувства в состоянии осветить целый мир вокруг. А их любовная привязанность и эмоциональная страсть преодолевает невиданные расстояния и преграды, разбивает стёкла, и способна спасти от любого зла, уберечь от всяческих неприятностей. А в финале — свести воедино эти две любящие половинки одного целого. Когда уже само безжалостное время оказывается не властно над истинным чувством, а одно единственное взаимное мгновение стоит больше целой тысячи лет невыносимо горькой разлуки…

…социально и фантастически, трогательно, поучительно и безгранично откровенно…

…на экране в полный рост разворачивается высокохудожественная, сложносочинённая, серо-пасторальная и трудно отождествляемая в личностных эмоциональных измерениях эпоха излома восьмидесятых — начала девяностых. В недрах столичной свалки самообразовалась артель нищих и бездомных предводительствуемая бывшим партийным аппаратчиком, диссидентом и завсегдатаем исправительно-трудовых лагерей Дмитрием Логиновым по прозвищу «Президент» (…Валентин Гафт…). Прочее народонаселение и периодические посетители не менее колоритны и запоминаемы. Есть здесь, допустим, защитивший диссертацию еврей-скрипач Соломон (…Роман Карцев…) и прихвативший с собой на свалку древний паровоз безымянный машинист (…Александр Пашутин…). Присутствует, например, отставной участник советско-японской кампании в полковничьей папахе Семён Ефремыч Бакурин (…Леонид Броневой…) и художница-попрошайка Фима (…Лия Ахеджакова…), спасшая от голода и недоедания потерявшую память «Катю Иванову» (…Ольга Волкова…). Каковую, в свою очередь, старший сын (…Сергей Арцыбашев…) отправил в один конец к младшему, который уже пребывая в остром алкоголическом токсикозе незамедлительно в день приезда последовательно избил её, отнял в пользу сожительницы пальто и выбросил родительницу на улицу. А кроме того, имеется ещё в наличии прекраснодушно-бездомный сторож-пианист и лагерный композитор Фёдор Степанович (…Олег Басилашвили…), до беспамятства и с первого взора влюбившийся в меркантильную псевдо-ПТУшницу. Ну, и в качестве финального поселенческого ситуатива — сторожевой пёс волкодавистой наружности по кличке Лаврентий Павлович с понятно куда адресованным нарицательным оммажем…

…социально-фарсовая трагикомедия с элементами драматической фантасмагории «Небеса обетованные» Эльдара Рязанова уже с первых кадров создаёт ту самую привычную и неизмеримо ценную, удивительную и неповторимую рязановскую тёплую и солнечную, вопреки и наперекор отображаемому внутри картины времени года, атмосферу. Приносящую с собой калейдоскоп переполняющих друг друга слоёв и смыслов, равно и одинаково подходящих как для лёгкого и не обязывающего ни к чему просмотра, так и для вдумчивого критического разбора на составные производные и итоговые составляющие. Лента совсем не настолько мрачная, как того хочется автору и может показаться глядя на все эти демонстрируемые уже в заглавии хронометража уныло стылые, нарочито убогие, выпукло декадентские и морозно суровые декорации пристанища нищих. Здесь вдоволь честной необидной иронии, ненавязчивого простоватого юмора и меткой беззлобной сатиры. Отдельными моментами происходящее по-детски сумасбродно, иными местами — пронизывающе до боли в груди рутинно и повседневно. Но всегда и в каждом отдельно взятом кадре — бесконечно сопереживающе трогательно и по-настоящему умно, добродушно и душевно…

…в сущности, «Небеса…» — букет душещипательно восхитительных, немного гротескных, удивительно трогательных, разноцветно забавных, и по-комичному трагичных маленьких историй обыкновенных людских судеб. Кто-то здесь пошёл против системы и вовремя не остановился, а кому-то просто регулярно не везло. У кого-то оказались равнодушно-зловредные домочадцы-эксплуататоры, а за кем-то так и не прибыл инопланетный межзвёздный корабль, пробиваясь сквозь хлопья сказочно-голубого снегопада. Однако же Рязанову как, впрочем, и всегда удаётся даже на такой, остро-социальной пронзительной ноте не сорваться в бесчеловечное морализаторство и легкомысленно-обвиняющую недальновидность. Нарративное полотно составляется невероятно гармонично и со вседержащей главной мыслию о том, что внутренние и искренние человеческие чувства всегда выше негативного, эгоистичного наполнения и уж тем более — сугубо идеологических государственно-общественных надстроек. Кроме того, картина Рязанова, как бы это не казалось на не внимательный и поверхностный взгляд, вовсе не усыпляет обнадеживающими гарантиями невозбранно-заслуженного воздаяния, совсем и полностью наоборот. «Небеса обетованные» — не крик и возглас, но размеренный и милосердный манифест, лишённый даже намёка на непременную обязательность субъективного оценочного впечателения…

…«Небеса…» у Рязанова образца 1991-ого вышли заключительной, неспешной, нежной и полной светлой ностальгической грусти главой-эпилогом советского кинематографа вообще и персонального творчества Эльдара Александровича, как самодостаточного мастера и бесспорного обладателя неизбывного философско-визионерского таланта в частности. Это светлая и ласковая история о доброте и взаимопонимании. Рассказ о смешном и грустном, печальном и удивительном. Да, временами чрезвычайно сложно переключаться меж неожиданно сменяющими раз за разом друг друга настроенческими регистрами. Вот и получается тут скопом и смех сквозь слёзы, и радостная грусть, и тоскливое восхищение, и жизнерадостно-светлая печаль. Нарративные проходы со смешного на серьёзное и с беспечной легкомысленности на глубокий философский цинизм подчас сбивают стройный и скомпонованный внутренний ритм ленты. Но ведь и дорога к личным, собственным, овеянным грёзами «…небесам обетованным…» для каждого всегда проходит сквозь метафорические тернии и реальные преграды. Нужно лишь верить и, подобно рязановским героям, освободиться вовремя от всего нелепого груза, мучительно и постоянно тянущего вниз. Ведь никогда нет никакой окончательности в том, что мы оказались там, где оказались теперь уже раз и навсегда. Мечта остаётся мечтой лишь до того момента, когда в её реальность отказываешься верить. Потому как нет ничего настолько невыполнимого, чего хотя бы раз уже когда-то и с кем-то не случалось. И однажды оно обязательно случится. Иначе попросту не может, никогда не могло и впредь не станет быть…